Борис Немцов, человек политический

Значение Бориса Немцова для российской оппозиции трудно переоценить – он был оратором, организатором и коммуникатором, способным улаживать споры и примирять (хотя бы временно) менее договороспособных коллег. Не случайно на ежегодный марш памяти Немцова приходят политики, которые в другое время не могут достигнуть компромисса. Но его многолетнее участие в российской политике нуждается в серьезном осмыслении.

Когда речь заходит о Немцове, то вспоминаются слова Аристотеля о том, что «человек – существо политическое», хотя философ имел в виду не публичную политику, а общественные отношения. Для Немцова политика была способом жизни – как возможность и самовыражения, и влияния на общественные процессы. Немцов был политиком-демократом, для которого безусловным приоритетом являлась политическая свобода. Можно услышать от самых разных людей – от бабушки у подъезда до доктора наук, – что демократы развалили страну и внедрили в высокоморальное советское общество чуждые ценности. Это стало общим местом для поколения, пережившего травму, которую уже не залечить. На этом фоне факты, противоречащие такой простой логике, просто отбрасываются. Например то, что Немцов, будучи куратором ТЭКа в правительстве, предотвратил переход «Газпрома» под контроль его менеджеров. Парадокс, но противники Немцова в этом деле, кажется, искренне считали себя государственниками – это были крепкие хозяйственники советского типа, любившие потосковать по временам великой страны. А интересы государства отстаивал демократ, кандидат наук и митинговый оратор, у которого не было никакой ностальгии по СССР. Зато было представление о том, что стратегически важная газовая сфера должна оставаться под контролем государства даже при рыночной экономике.

Можно вспомнить и роль Немцова-губернатора в возрождении православия в Нижегородской области. И снова парадокс – именно при Немцове многие храмы и монастыри были возвращены церкви, а в Дивееве начались реставрационные работы, но многие практикующие православные предпочитают вспоминать о стабильных советских временах, когда тот же Дивеевский монастырь был разорен. А когда Немцов возглавил комиссию по захоронению останков царской семьи, для тех же православных это стало сигналом, что останки ненастоящие: по их мнению, Господь не мог позволить, чтобы святые мощи были обретены при участии демократов Немцова и Ельцина. Это неудивительно – ведь нынешние верующие в советское время за малым исключением были лояльны власти и интегрированы в привычные общественные отношения, которые в 90-е гг. стали быстро разрушаться.

Но в случае с Немцовым интереснее другое. Отношение к нему на общероссийском уровне существенно отличается от регионального. При Немцове произошло переосмысление статуса областной столицы. Советский город Горький был центром оборонки, закрытым для иностранцев, поэтому в него сослали академика Сахарова. Российский Нижний Новгород стал быстро превращаться в открытый, современный, динамично развивающийся город. И опять – о том, что Немцов был первым, сейчас стараются не говорить, потому что он потом стал оппозиционером. Но перед тем как год назад в Нижнем установили памятную доску, посвященную Немцову, активисты опросили жителей дома, где он когда-то жил. Лишь три человека высказались против, а жители 158 квартир либо поддержали эту идею, либо не высказали негатива. Когда речь идет о земляке, знакомом человеке, то стереотипы отступают, на первый план выходит собственное восприятие, а не слухи и домыслы. И компромат о нижегородском периоде деятельности Немцова, который распространялся в больших количествах, не подействовал на людей, которые жили рядом с ним.

Еще один важный момент в восприятии Немцова – он был электоральным политиком. Впервые он участвовал в выборах в 1990 г., когда победил в одномандатном округе в Горьком, выдвинув экологические лозунги (точный выбор в условиях чернобыльского синдрома). В 1995 г. он победил на нижегородских губернаторских выборах, став одним из немногих назначенцев Ельцина, который смог сохранить свой пост. Тогда молодых политиков, управлявших регионами в «тощие годы» с острым дефицитом финансовых ресурсов, легко побеждали бравшие реванш представители старой номенклатуры. Немцов же без особых проблем опередил на выборах кандидата, поддержанного коммунистами, – а руководитель их парторганизации даже не выдвигался, понимая, что риск поражения с крайне неблагоприятными репутационными последствиями слишком велик. Электоральный политик умеет общаться с избирателями, объяснять им свои действия, завоевывать их доверие. Это не забывается, особенно если учесть, что Немцов покинул Нижний непобежденным.

И в дальнейшем Немцов при первой возможности шел на выборы. Он трижды баллотировался в Госдуму от Союза правых сил (СПС) – и в успешной для партии кампании 1999 г., и на неудачных для нее выборах 2003 и 2007 гг. Можно ли было выступить лучше в условиях антилиберального тренда, который был одним из доминирующих в общественном мнении, оборотной стороной «вставания с колен» и связанной с этим эйфории, охватившей тогда общество? Сложно сказать – можно говорить как о политтехнологических просчетах, так и об организованном сломе благоприятного для партии электорального тренда, когда правые на региональных выборах 2005–2007 гг. получали высокие результаты; о давлении на партию перед последними для нее выборами, когда региональные политики как по команде стали заявлять о выходе из партсписка, а тираж предвыборной газеты был арестован.

Но Немцов даже после электоральной катастрофы 2007 г. (0,96% голосов) не отказался от участия в выборах. Из-за ликвидации СПС он не мог участвовать в федеральных выборах 2011 г., но в 2009-м он баллотировался на пост мэра Сочи в безнадежной избирательной кампании – и использовал ее для выстраивания новой политической структуры взамен прежней. А в 2013 г. Немцов прошел в Ярославскую областную думу по списку «Парнаса» – и активно работал в новом для себя регионе. Так, за неделю до гибели он обнародовал антикризисный план для Ярославской области.

Политик часто склонен к прагматичным компромиссам, и Немцов был готов искать их не только с близкими по духу политиками, но и – до поры – с властью. В 1999 г. СПС поддержал вторую чеченскую войну и в ответ получил режим наибольшего благоприятствования для участия в выборах. Но очень скоро стало ясно, что либеральные политические приоритеты и политика власти все более расходятся, причем речь идет не о локальных разногласиях, а о принципиальной несовместимости. В этих условиях Немцов быстро перешел в оппозицию – и погиб, будучи одним из ее лидеров. В противном случае он не только отказался бы от своей идеологии, но и не смог бы оставаться публичным политиком, для которого нужны страсть и уверенность в своей правоте – а они оставались с ним до трагического дня 27 февраля 2015 г.

То, что власть рассматривала оппозиционных либералов как своих врагов, только способствовало радикализации системных по своей психологии и политическому опыту людей. Немцов периода Болотной и после нее сильно отличался от Немцова середины нулевых, когда еще сохранялись надежды на возможность существования в России либеральной парламентской оппозиции. Если людям блокируют возможности участия в федеральных выборах, как в 2011 г., то они идут на улицы – и умеренный электоральный политик превращается в радикального, парламентский оратор становится оратором митинговым.

Гибель превратила Немцова в легенду для либерального сообщества – неофициальный мемориал на Большом Москворецком мосту сохраняется все пять лет и останется там и в будущем, несмотря на попытки его ликвидации. Сам мост уже получил неформальное название «Немцов мост» – и оно все более укореняется в лексиконе социально активных москвичей. Причем память о Немцове не бронзовеет – как никогда не мог бы забронзоветь этот яркий, обаятельный и очень талантливый человек.

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий