Путин как охранитель Победы

Резкие до нетерпимости высказывания Москвы в адрес критиков официальной точки зрения о Великой Отечественной войне и роли СССР в ней означают, что 75-летний юбилей Победы станет одним из ключевых элементов легитимации нынешней власти, представляющей себя ее главным наследником, и внутриполитической пропаганды.

Начало юбилейного года Победы президент России отметил серией громких заявлений об освещении событий Великой Отечественной и Второй мировой войн. В послании Федеральному собранию Владимир Путин сообщил, что в России создадут «самый полный» комплекс архивных документов и визуальных материалов по Второй мировой, с его помощью Россия намерена «защитить правду о Победе». В субботу, 18 января, на встрече с ветеранами и активистами в честь 77-летия прорыва блокады Ленинграда он объяснил, зачем нужен такой архив: «Мы не позволим представить историю в совершенно дурном свете... Мы этот поганый рот заткнем документами навсегда, чтобы неповадно было». В декабре, на большой пресс-конференции, Путин обещал написать большую статью о войне на основе новых архивных материалов – об этих его планах напомнил 17 января министр иностранных дел Сергей Лавров.

Резкие слова Путина в адрес оспаривающих официальные российские концепции истории Великой Отечественной вряд ли вызваны только личным отношением президента, сына фронтовика, к войне. Это заявление в первую очередь политика, демонстрация его нетерпимого отношения к иным оценкам роли СССР и России в прошлом и в настоящем.

Для официальной Москвы ключевая роль СССР в разгроме нацизма в мае 1945 г. оправдывает все действия советского руководства накануне и в годы войны, в том числе договор о ненападении с Гитлером. Альтернативное мнение, напоминания, что СССР был соучастником нацистской Германии в уничтожении польского государства в сентябре 1939 г. и должен принять не только лавры победителя, но и долю ответственности за события до июня 1941 г., вызывают раздражение Кремля.

Это неудивительно: власть в последние годы не преуспела в повышении благосостояния граждан, крымский эффект, объединивший вокруг Кремля ностальгирующих по великой державе, выветрился. В такой ситуации элита пытается отвлечь обывателей от проблем яркими символическими жестами: подтвердить (и убедить окружающих), что сегодня власть – главный наследник и защитник Победы, ключевого исторического события для общества, представить своих оппонентов не только отрицающими нынешнюю внутреннюю политику, но и нигилистами прошлого страны.

Высказывания о «затыкании рта» документами показывают представления Кремля о сути исторической науки как чего-то конечного. Там не понимают, что обнародование новых материалов не прекращает, а стимулирует дискуссию в обществе и экспертной среде. Одновременно такие заявления порождают сомнения в полноте публикаций документов и ожидания ремифологизации прошлого.