В понедельник эксперты Вольного исторического общества (ВИО) при поддержке КГИ представили доклад «Какое прошлое нужно будущему России», описав ситуацию «двойной памяти» – государственная идеологическая версия истории противостоит в ней множеству частных личных историй. В тот же день Российское историческое общество провело первое заседание оргкомитета по подготовке государственного празднования 100-летия революции 1917 г. Двойная память разделяет также историков с идеологами.
Доклад ВИО основан на серии глубинных интервью в разных регионах с историками, сотрудниками музеев, журналистами, учителями истории. Авторы делают вывод о двуслойной модели исторического сознания в нынешней России: «С одной стороны, героизированная версия государственного прошлого внедряется сверху агрессивной идеологической политикой. Вместе с тем на уровне гражданского общества быстро формируется инфраструктура новой, второй памяти: на смену индифферентности по отношению к прошлому приходит желание знать и помнить историю семьи, города, края». Обе формы существуют параллельно и практически не пересекаются. Вторая память идеологически нейтральна и избегает политизации, использует современные технологии.
Восприятие и изучение памяти и истории через личную память и личную историю – современный тренд. В 2013 г. нобелевский лауреат Орхан Памук писал в своем «Манифесте для музеев», что великие национальные музеи, как Лувр или Эрмитаж, ставят историю нации выше, чем историю отдельного человека. Но «истории обычных людей будут намного богаче, важнее и подарят нам больше радости, чем история всех народов, вместе взятых».
Гуманизация исторической памяти отвечает нынешней все более горизонтальной структуре постиндустриального мира – распространение информационных технологий при условии открытости архивов и баз данных дает больше возможностей для восстановления истории своей семьи или города.
Государственная вертикальная память с однозначными порой мифологическими установками выглядит все более анахронично и все более агрессивно. Централизация первой памяти резко усилилась, сегодня официальная история полностью под контролем государства. Это тормозит работу профессиональных историков и развитие исторического сознания в обществе.
«Из-за своих узких идеологических рамок первая память неизбежно маргинализирует группы, которые не вписываются в нарратив государственного величия. В результате она работает не на объединение, а на разъединение, создавая не консолидирующий исторический нарратив, а особую версию государственнической истории, из которой выпадают все, у кого в личной или семейной истории обнаруживаются конфликты с государством», – пишут авторы.
Вторая память показывает, напротив, пример преодоления исторических конфликтов на основе признания того, что было.
Одну большую общую память всегда хочется сконструировать – ею легче управлять, но она недолго живет. Настоящая общая история состоит из множества индивидуальных историй, и, кстати, развитие технологий вполне позволяет нам ее видеть. Было бы желание.