Умерший в Мюнхене 10 декабря 83-летний экс-мэр Москвы Юрий Лужков останется в российской политической истории одним из ярчайших символов российских девяностых, но его политическое наследство еще долго будет с нами: лужковская Москва стала родиной многих новаций, впоследствии обжившихся на пространстве всей страны. Генетическое родство московской системы с современной российской может быть одним из объяснений спокойной пенсии Лужкова, не раз конфликтовавшего с федеральной властью и в итоге со скандалом ушедшего из большой политики.
Лужков руководил Москвой, которая всегда была больше, чем просто регионом России, 18 лет и по праву считался одним из немногих политических тяжеловесов-автократов с отличным политическим чутьем. У многих ключевых элементов теперь уже российской властной системы изначально московская прописка. В лужковской Москве была сконструирована и отстроена исполнительная вертикаль, отменены выборы на уровне районов и унасекомлено местное самоуправление. Это лужковская Мосгордума превратилась в формальный придаток исполнительной власти. Это лужковская оппозиция стала соглашаться на договорную конкуренцию. Это московская избирательная система стала надежным союзником исполнительной власти. Это московское чиновничество сформировало прочный альянс-симбиоз с бизнесом, породивший масштабную коррупцию. Это московское чиновничество привыкло ориентироваться не на запросы горожан, а на свои бизнес-интересы и представления о прекрасном. Лужковская Москва была полигоном для отработки моделей, востребованных потом в масштабе страны, сам Лужков – это «крестный отец» российского авторитаризма, констатирует политолог Александр Кынев.
Но если наследие Лужкова актуально и сейчас, спустя девять лет после его стремительного, скандального и безвозвратного ухода из политики, то сам Лужков-политик в 2019 г. кажется героем давно прошедшего времени. Витальный Лужков сильно отличается от современных типовых глав регионов, не важно, как их называть – технократами, пехотинцами или «андроидами». Сложно представить себе пусть даже победившего на выборах с убедительным результатом губернатора, который будет отстаивать свою власть и отказываться уйти в отставку со словами «Я избран жителями Москвы». Еще сложнее вообразить политика, который откажется поддерживать действующего президента страны и лидера своей же партии, заявив, что не считает его «нормальным президентом», и вступит с ним в открытый конфликт. И едва ли найдется в сегодняшней политической системе место политику, который, будучи публичной фигурой, вступит в состязание потенциальных преемников без санкции Кремля и сможет призвать под свои знамена немало единомышленников. Это свойства человека из политического прошлого России, и оно ушло давно и, похоже, надолго.