Почему стояние на Угре не может быть праздником для всей страны

Милитаризация государственного патриотизма и популяризация версии прошлого, в которой история России представляется цепью военных побед, приводит к опасному для многонациональной России тиражированию таких идей на региональном уровне.

Вечером 11 ноября губернатор Калужской области Анатолий Артамонов сообщил, что президент Владимир Путин поддержал инициативу о признании дня успешного для русского войска стояния на реке Угре в ноябре 1480 г. (оно считается днем прекращения вассальной зависимости Руси от Золотой Орды) памятной датой России. Артамонов выразил надежду, что вскоре 11 ноября будет отмечать вся страна (в Калужской области дата отмечается с 2017 г.). Летом 2019 г. депутат от Калужской области, единоросс Геннадий Скляр внес в Госдуму поправки в закон «О днях воинской славы и памятных датах», предложив считать «великое стояние на Угре» одной из памятных дат. К Скляру позднее присоединились еще 20 депутатов, идею в своем отзыве в целом поддержало и правительство. Против выступили власти Татарстана, рассмотрение поправок было перенесено. 12 ноября в пресс-службе Госсовета Татарстана «Ведомостям» подтвердили негативное отношение к инициативе.

Однако позднее пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в ответ на запрос «Ведомостей» опроверг слова Артамонова и сообщил, что никаких решений на этот счет не принималось. Отказ Кремля поддержать инициативу, несущую разобщение между народами России, – хороший сигнал, означающий, что там понимают вред и потенциальную опасность подобных идей. Другое дело, что такие идеи – следствие исторической политики государства последних лет, оно пытается воспитывать гордость за прошлое, представив его в массовом сознании цепью военных побед и мудрых решений правителей.

Логично, что регионы пытаются на свой лад следовать федеральной политике: патриотической повесткой, особенно в ее военном изводе, можно обратить на себя внимание и, например, получить дополнительные средства на создание мемориального парка или юбилейные торжества. В локальном контексте, возможно, не очевидны отрицательные эффекты такого регионального милитаризма для всего многонационального и поликонфессионального государства. В частности, Артамонов заявил, что «великий князь Иван III воевал не с татарами <...> а с многонациональной империей Большой Орды». Но как бы ни пытались авторы подобных инициатив доказать, что современные татары и другие российские этносы не имеют отношения к давно исчезнувшим государствам, они сохраняют память о них, говорит историк Леонид Кацва, и у них такие идеи неизбежно вызывают обиду. Возможно, что и в Москве поняли, что бесконечное воспевание побед российского и советского оружия может оказаться вредным, и, похоже, не намерены громко отмечать юбилей разгрома китайских войск на КВЖД в ноябре 1929 г.