Когда заканчивается история

Завершилась ли человеческая история? 30 лет назад, в бурном 1989 году, когда по странам Центральной и Восточной Европы пронеслась вдруг волна бархатных революций, американский мыслитель Фрэнсис Фукуяма заявил о конце истории в статье, которая тут же стала знаменитой и которую с тех пор не ругал только ленивый. Сегодня хорошим тоном считается относить Фукуяму к числу неудачливых пророков, причем большинство его критиков, скорее всего, ни самой статьи, ни появившейся несколько позже книги «Конец истории и последний человек» не читали. Думается, что на самом деле Фукуяма все же был прав. Причем это особенно заметно у нас в России, при путинском политическом режиме.

Понятно, что разговор о конце истории не следует воспринимать слишком уж прямолинейно. Речь не идет о прекращении всякого исторического движения и о том, что человечество замирает в неподвижности. Фукуяма для своей статьи подобрал эпатажное название, переведя ее тем самым из строго научной сферы (где подобное не принято) в научно-публицистическую. Это был очень верный и профессиональный ход, поскольку, если вы хотите, чтобы вас читал по-настоящему широкий круг образованной публики, без подобных фокусов, увы, не обойтись. В современном море информации читателя необходимо привлечь чем-то поистине необычным (эпатажным названием, скандальной биографией автора, позитивным отзывом известного человека о вашей статье и т. д.), иначе текст просто затеряется среди тысяч текстов на похожие темы. Точно так же поступил сравнительно недавно французский экономист Тома Пикетти, назвав свою книгу «Капитал в XXI веке» и позиционировав себя в качестве современного Карла Маркса.

Естественно, приобретая посредством эпатажа большое число читателей, автор расплачивается за это, во-первых, презрительными усмешками коллег, которые подобными методами не пользуются, а во-вторых, появлением в массе читавших и не читавших его обывателей большой группы тех, кто в принципе не способен понять сказанное и реагирует лишь на превратно истолкованное название. Так что как слава Фукуямы, так и поношение, полученное им, были вполне закономерны. Но перейдем, однако, к сути его книги.

Самое интересное там, на мой взгляд, можно найти на 50-й странице русского издания 2004 г. Фукуяма отмечает, что после Гитлера в мире не было диктатур, которые могли бы сформулировать последовательную доктрину, оправдывавшую «постоянное авторитарное правление. Все они вынуждены были принять принципы демократии и народного суверенитета и утверждать, что их страны – по разным причинам – к демократии пока не готовы: то ли из-за угрозы со стороны коммунизма и терроризма, то ли из-за экономических неурядиц, оставленных в наследство прежним демократическим режимом. Каждый такой режим объявлял себя переходным, подготавливающим окончательное возвращение демократии».

Не правда ли, нам очень знакома подобная аргументация? Поскольку стране грозит терроризм, то необходимо провести контртеррористическую операцию, в ходе которой ни о каких демократических нормах говорить уже не приходится. Поскольку стране из-за печального наследия лихих 90-х грозит распад, то приходится использовать такие скрепы, которые либералам не нравятся. Поскольку одна большая держава насадила марионеточный режим в близкой нам по духу и по культуре стране, приходится зажимать всяких иностранных агентов и объявлять нежелательными организации, слишком сильно критикующие власть.

А теперь возьмем другой аспект той же проблемы. Существуют ли политические силы, которые полностью отвергают рыночную экономику и говорят нам о том счастье, которое наступит при государственном хозяйствовании со справедливым распределением товаров по талонам и карточкам? Даже коммунисты сегодня ничего подобного не предлагают. Отношение к рынку у всех антирыночных сил примерно одинаковое: он должен, конечно, существовать, но... И дальше следуют аргументы примерно такие же, как про неготовность к демократии: из-за экономических трудностей государство должно пока рынок регулировать; к свободному рынку наша страна не готова из-за тяжкого наследия лихих 90-х, из-за своей величины, из-за нечестности капиталистов и т. д. и т. п.

Не только в России, но и во многих других современных государствах люди могут сравнить привычные им лозунги правителей со словами Фукуямы и обнаружить явное сходство. В «Конце истории» говорится в первую очередь о том, что завершилась вековая идейная борьба между автократиями, склонными к административному хозяйствованию, и демократиями, существующими в рыночных странах. Автократии перепробовали все, что возможно, и не нашли дороги к раю на земле. Поэтому нам остается такая несовершенная, но тем не менее обеспечивающая людям более-менее нормальную жизнь форма правления, как демократия.

Значение вывода Фукуямы очень важно, поскольку если он прав, то это означает, что жизнь нынешних автократий определяется лишь сроком, в течение которого удается морочить людям головы. Сроки эти могут быть довольно длинными, поскольку качество демагогии бывает весьма высоким, а качество содержимого голов довольно низким. Но тем не менее нельзя морочить головы бесконечно, поскольку уже невозможно воспроизвести ту ситуацию прошлых столетий, когда лучшие умы человечества устремлялись за великими иллюзиями, потому что они казались им вполне убедительными. Нынешние лучшие умы могут, конечно, общаясь с народом, пускать в ход демагогию, чтобы срубить на этом побольше бабла, но сами они в собственные идеи не верят и переводят денежки в страны с демократическим правлением, чтобы именно там жили их дети и внуки.

Здесь, правда, появляется справедливый вопрос: не написал ли Фукуяма свою книгу только для жителей западной цивилизации? Ведь если посмотреть на события, происходящие в исламском мире, то там люди по-прежнему отдают свои жизни за «великие идеи». Через 12 лет после появления статьи «Конец истории?» произошел страшный теракт в Америке, и с тех пор время от времени мы регулярно слышим о новых террористических актах в том или ином конце мира. И все же у нас нет достаточных оснований говорить о победе исламского фундаментализма над демократией хотя бы в ограниченном количестве стран. Исламский фундаментализм, как ранее христианский фундаментализм, фашизм, нацизм или коммунизм, предлагает свои «великие идеи» обществу, находящемуся в процессе модернизации. Иногда – на очень ранней ее стадии. Подобное общество бывает восприимчиво к вдохновляющим сказкам, поскольку возможность изменить свою жизнь в лучшую сторону для многих людей закрыта. И это склоняет к экстремизму как самих тяжело живущих людей, так и тех, кто им сочувствует. Ведь в обществе, где невозможно сделать жизнь детей и внуков хотя бы чуть-чуть лучше твоей собственной, очень соблазнительны теории, согласно которым необходимо разрушить до основания весь мир насилия, а затем построить новый мир, в котором «кто был никем, тот станет всем».

Скорее всего, исламский фундаментализм начнет отступать по мере наступления модернизации на мир Востока. Но когда это случится, мы не знаем. Мы не можем даже предсказать, когда западные автократии перестанут манипулировать людьми, поскольку всякие предсказания дат антинаучны. Слишком сложен мир и слишком многие факторы, помимо того, о чем писал Фукуяма, влияют на текущую ситуацию.

Автор — научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге