Рубен Варданян: Почему история Майкла Калви создает ощущение уязвимости

Задержание Майкла Калви, основателя крупнейшего инвестиционного фонда Baring Vostok, в день открытия инвестиционного форума в Сочи – ситуация насколько же нелепая, насколько и банальная, если расценивать ее в конструкции туннельного мышления. Госчиновники, бизнесмены, юристы – у каждого свой «туннель». К слову, она характеризует не столько отдельные страны и общества вообще, а горизонт развития и широту мировоззрения представителей этих стран и обществ вне зависимости от места страны в мировой экономической иерархии.

Эту новость можно рассматривать в трех плоскостях, высвечивая разные проблемы.

Первая плоскость (и эта тема вечная) – коммерческие споры должны решаться в арбитражных судах, а не через уголовное преследование. Потому что каждый раз, когда коммерческие конфликты переходят в уголовные дела, это всегда касается конкретных персоналий. Это всегда personal, а не business. Когда один из самых успешных западных бизнесменов, чьи структуры пользуются реальным уважением, становится ньюсмейкером уголовной хроники – это не просто горячая новость, это событие. Инвестиционный рынок очень консервативен, и здесь все всё друг про друга знают. Всем крупным игрокам понятны поведенческие модели, схемы бизнес-процессов и репутация участников: кто агрессивен, кто любит судиться, кто всегда договаривается. Поэтому, когда сажают под арест таких людей, как Майкл Калви, это, безусловно, создает эмоциональное напряжение. Такие фигуры воспринимались в экономическом сообществе как достойные бизнесмены, формирующие репутацию отечественного рынка в глазах инвесторов. Калви действительно верил в Россию и много сделал для этой страны. Очевидно, что он зарабатывал тут деньги, но при этом успех Baring Vostok рекламировал российский рынок, и особенно – в переломные моменты кризисов. В 1998 г., в 2008 г. именно он привлекал своими успехами других и давал возможность России оставаться на глобальном финансовом рынке.

Вторая плоскость – и что действительно очень важно понимать – любые действия взаимосвязаны с огромным количеством факторов и последствий, которые отражаются не только на конкретных людях, но и на всех участниках всего инвестиционного процесса. Инвестиционный климат формируется из таких отдельных историй, которые связаны между собой и, складываясь в единую картину, ставят стране свой диагноз. Любая такая история, даже если она имеет под собой самые веские основания, дает недвусмысленный сигнал рынку. Думаю, что, когда в день открытия инвестиционного форума арестовывают одного из крупнейших инвесторов в России, разночтений в интерпретации этого сигнала рынку не будет. Когда основателю фонда с инвестициями $4 млрд вменяют в вину 2,5 млрд руб. – это несопоставимые цифры! – это вызывает однозначную реакцию.

Может ли быть виноват сам крупный инвестор? Масштаб инвестора, безусловно, не повод для индульгенции. Но повторяю: вину необходимо доказывать объективно и беспристрастно.

Наконец, третья плоскость. Важнейший элемент этого процесса – уважение к институтам, которые являются системообразующими элементами экономического развития, экономической политики. Есть незыблемые демаркационные линии, которые недопустимо пересекать. Многие западные коллеги говорили мне, что в России легче и интереснее работать. Но всегда рассказывали одну и ту же историю: они могут несколько раз проехать на светофоре на красный свет – и им ничего не будет. Но могут один раз проехать на зеленый – а их остановят, выкинут из машины, изобьют и заберут автомобиль. И поэтому они предпочитают отказаться от права ездить на красный свет.

Это увеличивает неопределенность, а значит, и издержки для экономики страны. Мне даже неловко высказывать эту банальную мысль, но все же: нечеткость всех правил и недостаток уверенности в будущем – одни из главных тормозов для привлечения инвестиций. Что бы мы ни декларировали, пока не будут определены формальные и неформальные пути, ничего не изменится. Ничего не получится.

Я часто выступаю перед разными аудиториями и везде задаю вопрос слушателям: скольким институтам в стране они доверяют – десяти, пяти или одному-двум? Как вы догадываетесь, большинство выбирает последний ответ. Стоит ли удивляться, что в обществе с таким низким уровнем доверия самая распространенная профессия у мужчин – охранник. Что означает доверие на рынке капитала, известно любому, даже первокласснику.

И еще одна мысль. Интеграция разнообразия требует очень большой толерантности. Мы пытаемся построить новую систему общества, основанного на частной собственности, и интегрироваться в глобальный политический, финансовый и технологический мир, в котором должно быть взаимосвязано все, что не отменяет различия во взглядах и традициях (что правильно для европейца, может быть непонятно для россиянина или китайца и проч.). Всегда будут разные точки зрения, существует много разных мотиваций (что правильно для менеджера, неправильно для собственника и т. д.) – иными словами, у каждого свои цели и позиции, исходя из которых он будет оценивать те или иные ситуации. Но надо понимать, что разделение на свой – чужой на рынке капитала, когда политика подменяет конкуренцию, приведет к тому, что эффективность всего процесса станет катастрофически низкой. Именно разнообразие мира и подходов развивает рынок, создает здоровую конкуренцию. Нам всем надо научиться жить в непростом мире, где все не делится на белое и черное. Находить точки соприкосновения и правильные решения, чтобы двигаться вперед, а не откатываться назад.

Возвращаюсь к самому главному, но пока еще не самому важному вопросу в нашем обществе. Правила игры. В этом контексте очень грустная история Майкла Калви создает ощущение нарастающей уязвимости. И не важно, кто прав в этом споре.

Автор – социальный предприниматель, филантроп, партнер-основатель Phoenix Advisors