Борис Титов: почему Майкл Калви не должен сидеть в СИЗО

Я, как уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей, получил обращение от руководства фонда Baring Vostok и начинаю разбираться в деле предметно. Мне предстоит проанализировать их доводы и материалы обвинения. Но из открытых источников я вижу, что речь идет о неправильной оценке акций, а это очевидно хозяйственный спор, который должен решаться в гражданском правовом поле. Уголовное право здесь совершенно ни при чем. Никаких арбитражных исков, как я понимаю, банк «Восточный» к Baring Vostok не подавал, и ситуация пока что выглядит сомнительно.

Но уже сейчас мне совершенно очевидно одно.

Ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса запрещает предварительное заключение под стражу лиц, которые совершили преступления в сфере предпринимательской деятельности. В том числе и по статье ч. 4 ст.159 Уголовного кодекса, которую инкриминируют основателю Baring Vostok Майклу Калви. Применяться в этом случае должны иные меры пресечения – домашний арест, залог, подписка о невыезде.

Но мы в очередной раз имеем дело с безапелляционной резолюцией следователя: обвинения к предпринимательской деятельности не относятся. Это позиция отнюдь не новая, она типовая, много раз отработанная в десятках других дел. Неважно, что ни один аспект дела не выходит за рамки деловых отношений субъектов хозяйственной деятельности, неважно, что нет доказанности умысла на обман.

Следствие, помимо прочего, демонстративно пренебрегает позицией Верховного суда. Еще в 2016 г. пленум Верховного суда принял постановление «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности» – специально для того, чтобы подчеркнуть для «непонятливых» описанный выше запрет на арест предпринимателей. В постановлении дается и трактовка предпринимательской деятельности: это действия, «совершенные индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией».

Есть в этом описании какие-то расхождения с делом Baring Vostok? Нет. Там вообще чистейшей воды корпоративный спор. И принятие судом меры пресечения для Калви, связанной с лишением свободы, – явно незаконное. Но если следовать линии пленума Верховного суда, как тогда давить на несговорчивых?

Использование уголовного давления для решения корпоративного конфликта – ситуация, характерная для многих дел, с которыми мы работаем. Если бы действительно был спор в оценке стоимости актива, стороны должны были бы обратиться прежде всего в арбитраж, так обычно и происходит. Вместо этого – заявление в следственный орган и очень быстро последовавшая реакция с их стороны.

Вмешательство силовиков в хозяйственную деятельность – острейшая проблема, которая обсуждается годами. Решить ее до сих пор не смогли ни уже упомянутый мной Верховный суд, ни Генеральная прокуратура, которая неоднократно указывала на недопустимость вмешательства правоохранителей в гражданско-правовые споры.

Но это системная проблема, внимание к которой «благодаря» ситуации с Baring Vostok сейчас неминуемо обострится. А есть и иные, более деликатные аспекты.

К сожалению, около 60% жалоб к нам в институт уполномоченного по уголовным делам – результат конфликта между самими же предпринимателями, в котором они привлекают заказной правоохранительный ресурс. Это серьезная этическая проблема нашего бизнеса, да и нашего государства. У нас, конечно, принято обвинять в этих конфликтах правоохранителей, но не было бы богатых заказчиков – не было бы и проблем.

Ситуация с Baring Vostok всколыхнула бизнес-сообщество и вызвала массовое возмущение, я об этом знаю. Поэтому, помимо всего прочего, я бы предложил руководству фонда не откладывая обратиться в комиссию по этике Российского союза промышленников и предпринимателей, которую я сам когда-то и создавал. За свою историю комиссия разрешила несколько крупных корпоративных конфликтов на основе одного главного критерия – репутации предпринимателя. В последнее время она как-то была не востребована, думаю, настало время её возрождать.

Baring Vostok работал в России много лет и все эти годы завоевывал свою репутацию честного инвестора. Такая реакция со стороны правоохранительных органов, конечно, является очень сильным сигналом для иностранных инвесторов, и сигнал будет считываться моментально.

Я знаком с Майклом Калви и другими акционерами фонда, мы много лет общались по общим вопросам инвестиционного климата. Это очень профессиональная команда, если были бы хоть какие-то сомнения в том, что они открыто и честно ведут свои операции, то такого количества партнеров, которое у них было в России (и не только в России), конечно, у них бы не было. Я готов поручиться за Калви как за предпринимателя.

Автор – уполномоченный по защите прав предпринимателей при президенте России