Почему Архангельск выступил против московского мусора

В прошлые выходные многотысячные мусорные митинги добрались до Архангельской области. А в минувшую среду мусорная тема оказалась уже у президента. Заговорили об отставке губернатора Игоря Орлова, которая если и случится, то проблему быстро не решит. Стачек в регионе пока не было, но и они не за горами, если область превратится в полигон для столичных (и не только) отходов.

На улицы Архангельска, Северодвинска и других городов и поселков области вышло 30 000 человек. Это очень много. 30 000 человек для Архангельской области – это как 700 000 для Москвы. В конце 2011 г. на Болотную площадь и пр-т Сахарова вышли, по разным оценкам, от 50 000 до 100 000 участников, что привело к последней медведевской политреформе, включавшей среди прочего возвращение прямых выборов губернаторов, аукнувшихся Кремлю в сентябре 2018 г.

Давным-давно, когда я был молодым сенатором и на политическом горизонте еще не было Сирии, США в государственной риторике были партнером, а не врагом, в Архангельской области, которую я представлял тогда в Совете Федерации, как мантру любили произносить фразу о трех точках роста региона: Северодвинске с его гособоронзаказом, лесе, на котором веками стоит Поморье, и Арктике, воротами в которую является Архангельск.

Прошло семь лет. Сенатором я быть перестал, а в стране тем временем открыли новую нефть – мусор. Именно мусор и его производные – свалки – и были объявлены вдруг новой точкой роста Русского Севера.

Мусорный бизнес во всем мире – это очень крупная, капиталоемкая и высокоприбыльная отрасль экономики. Ежегодный прирост количества твердых коммунальных отходов (ТКО) в индустриально развитых странах сегодня составляет не менее 3%, а в некоторых странах – до 10%. Ясно, что замедлить рост объемов мусора не получится, он растет вместе с ростом экономик.

К концу 2010-х гг. сформировались две базовые модели управления отходами. Первую назовем условно «американской», когда спасением для крупных городов становятся южные штаты с их низкими расценками на услуги утилизации. Компании заключают соглашения с властями в бедной американской глубинке, те с готовностью дают разрешение на работу свалок и полигонов в обмен на рабочие места и постоянный доход. Вторую модель можно назвать условно «шведской»: утилизации подвергается 99% всех отходов. При этом шведы не только утилизируют свои отходы, но и принимают за деньги отходы соседей – в основном Норвегии, Ирландии и Великобритании, которые платят Швеции порядка 43 евро за 1 т мусора.

Россия в мусорной сфере сейчас плывет без руля и без ветрил. Формально стартовавшая в России еще в 2014 г. реформа отрасли по обращению с отходами обозначила такие благие цели, как сокращение образования отходов, максимальное вовлечение отходов в хозяйственный оборот, удаление накопленного экологического ущерба.

Однако стратегические соображения, сформулированные довольно размыто, не были подкреплены системой конкретных тактических мер. Без ответа оказались принципиальные вопросы, а именно: для каких регионов переработка отходов – экономическое спасение, а для каких – неприемлемый экологический ущерб? Как должны строиться финансовые отношения между условно мусороизбыточными и мусоронедостаточными регионами? И какова должна быть роль федеральной власти в регулировании этих процессов?

Имея это в виду, посмотрим на скандал в Архангельской области и разберемся, что же произошло. Губернатор согласился принять на территории региона огромный массив мусора из Москвы, словно забыв про одну из базовых точек роста области – экологию и связанный с ней экотуризм, о которых он сам говорил, что «мы обязаны создать концепцию развития северного туризма, сделать Север привлекательным местом для изучения и отдыха и это нам вполне по силам». Однако по силам оказалась лишь свалка отходов москвичей вместо северного туристического рая. В самом деле, почему московский мусор едет не в Вологду, не в Мурманск и не в Коми, а именно в Архангельск? Это политический уровень проблемы, а заодно и сопряженной с ней ошибки.

По моему мнению, проект утилизации столичного мусора в Архангельской области был лишен должной экспертизы – как правовой экологической, так и экономической, в силу чего оказался заведомо и критически невыгодным для региона финансово. Это следующий уровень проблемы и ошибки.

А ведь решение, устраивающее оба региона – Москву и Архангельскую область, могло бы (и должно было) выглядеть убедительно. Ведь Москва больше не может, как прежде, вывозить свой мусор только в Московскую область. Из 39 легальных мусорных полигонов, которые функционировали в Подмосковье в 2013 г., к началу 2018 г. активными оставались 15, т. е. число объектов для размещения отходов сократилось более чем в 2 раза. А Архангельская область, где давно стоит вопрос утилизации собственных отходов, хотела бы благодаря московским инвестициям и предлагаемым столицей технологиям решить свои проблемы. Оператор проекта «Технопарк» предложил построить в Архангельской области экотехнопарк «Шиес» и специальный экокластер в Москве, где мусор будет формироваться в брикеты, покрытые защитным материалом, которые могут безопасно храниться аж в течение 30 лет. Предполагается, что из столицы ежегодно в течение 20 лет в Поморье будут вывозить около 500 000 т мусора, это около 6% от общего объема образующихся в Москве ТКО. Проект оценивается примерно в 10,5 млрд руб., большая часть которых поступит из московского бюджета.

Однако хорошо всё на бумаге, но забыли про овраги. Ключевая проблема: жители не верят, что вместо полигона они не получат свалку – потому что опровергнуть или подтвердить заявления о предварительной обработке ТКО перед упаковкой оставшейся фракции в брикет после прибытия их в экотехнопарк в Шиасе будет невозможно. А жить по соседству с помойкой никому не хочется.

Но самое важное: если речь идет о длительном (более 11 месяцев) хранении, то это не хранение, а захоронение и такое размещение должно быть платным. Причем очень хорошо оплачиваемым (вспомним 43 евро за 1 т мусора у Швеции) – чтобы на эти средства можно было бы действительно минимизировать экологический вред и качественно улучшить жизнь людей в области, оживить умирающие поселки, создать инфраструктуру и, самое главное, – другие рабочие места, напрямую с мусором не связанные.

Региональная власть могла самонадеянно рассчитывать, что народ все это просто не заметит. Но оказалось иначе: десятки тысяч людей вышли на улицы с очень внятным и аргументированным протестом, поставившим под сомнение авторитет губернатора. А руководитель региона, за семь лет пребывания у власти так и не ставший настоящим публичным политиком, к народу не вышел – наверное, решил переждать.

А переждать не удастся. Опыт осенних региональных выборов 2018 г. показывает, что такие губернаторы едва ли могут рассчитывать на переизбрание. Но серьезный удар нанесен и по репутации федеральной власти, ведь мало кто в Архангельской области верит, что все эти мусорные проекты могут реализовываться без ее высочайшей невидимой санкции.

Выводы отсюда такие: на федеральном уровне должна быть создана сильная юридическая команда, готовая и способная разработать и имплементировать концепцию утилизации промышленных и бытовых отходов в масштабах всей страны. Такие же компетентные команды должны быть созданы и на региональном уровне, причем как в мусороизбыточных, так и в мусоронедостаточных субъектах Федерации.

Мусорный кризис в Архангельской области показал весь потенциал политической дестабилизации, который сосредоточен, казалось бы, в совсем не политической проблеме. Ждать нельзя – надо играть на опережение.

Автор – экс-сенатор от Архангельской области, адвокат, партнер Pen & Paper