Уровень имущественного неравенства в России не выше, чем во многих других развивающихся экономиках. Однако восприятие несправедливости богатства меньшинства большей частью населения усиливает напряженность в обществе. Ее снижение в ближайшее время вряд ли возможно из-за особенностей структуры национальной экономики и требует продуманной социальной политики.
Вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов в интервью Владимиру Познеру признал, что нынешний уровень имущественного неравенства создает условия для социальной напряженности, и рассказал, что правительство хочет изменить ситуацию за счет повышения доходов наименее обеспеченных слоев общества – пенсионеров и семей с детьми.
Вопрос в степени расслоения и возможностях правительства изменить сложившуюся ситуацию. Уровень неравенства в российском обществе сейчас вряд ли можно назвать катастрофическим, и в последние годы он постепенно сокращался. В 2007 г., по данным Росстата, доходы 10% самых богатых россиян превосходили доходы 10% самых бедных в 16,7 раза, а в 2017 г. – в 15,3. Еще один показатель, характеризующий неравенство, – индекс Джини – уменьшился с 42,2 до 41,0%. По этому показателю Россия находится в середине списка стран мира, сравнявшись с Малайзией и приблизившись к США (41,5%). Наиболее низкие индексы, по данным Всемирного банка, отмечаются в Чехии (25,9%), скандинавских странах (от 27,1 до 29,2%), соседнем Казахстане (26,9%). Однако во многих развивающихся странах неравенство выше: в Китае в 2012 г. (последний год, по которому есть данные) индекс Джини составлял 42,2%, в Бразилии (2015 г.) – 51,3%, в ЮАР (2014 г.) – 63%. Уровень расслоения в России несколько ниже, чем в большинстве государств Латинской Америки.
Как отмечают авторы коллективной монографии «Модель доходной стратификации российского общества. Динамика. Факторы. Межстрановые сравнения», опубликованной Издательским домом Высшей школы экономики, для последних лет характерна тенденция усреднения доходов населения: они сближаются на фоне общего снижения, вызванного предшествующими годами кризиса и последующей стагнацией.
Другое дело, что в России неравенство воспринимается значительной частью населения куда острее, чем в сопоставимых по его уровню США, Малайзии или Турции (индекс Джини – 41,9% в 2016 г.). Многие россияне считают благополучие наиболее состоятельной части населения не следствием ее предприимчивости и успеха в бизнесе, а результатом несправедливого получения наиболее привлекательных активов и ресурсов узкой группой людей во время приватизации госсобственности и последующего перераспределения уже частных активов. В России нет или почти нет откровенной нищеты, характерной для Латинской Америки или Южной Азии, но на общем фоне богатство элиты, наблюдаемое как западноевропейский или американский уровень потребления, вызывает раздражение небогатого большинства.
При этом самые состоятельные россияне богатеют даже быстрее, чем, например, американцы. По расчетам Bloomberg, совокупное состояние 10 самых богатых россиян с начала 2018 г. увеличилось на 10,8%, а состояние десятки самых богатых американцев – на 7,5%. А по данным отчета о мировом благосостоянии Global Wealth Report 2018, подготовленного банком Credit Suisse, на 10% самых богатых россиян в 2018 г. приходилось 82% всего личного богатства в России, за год эта доля выросла на 5 п. п. Для сравнения: в США 10% наиболее состоятельных граждан сейчас владеют 76% богатств страны, что на 1 п. п. меньше, чем в 2017 г., в Китае – 62% (год назад – 72%).
Слова министра финансов о желании увеличить доходы наименее обеспеченных слоев населения даже на уровне декларации о намерениях, конечно, звучат хорошо: это означает, что государство хочет построить более справедливое общество, помогая бедным, а не уничтожая богатых (которые, в свою очередь, уже платят подобие налога на роскошь: владельцы недвижимости стоимостью более 300 млн руб. последние годы платят повышенный налог в 2%, тогда как остальные – 0,1%, повышенный транспортный налог уплачивают и владельцы автомобилей дороже 3 млн руб.). Другое дело, что Антон Силуанов вряд ли может изменить отечественную экономику, увеличить число привлекательных рабочих мест с высокой зарплатой, что увеличит доходы значительной части населения и пополнит бюджет средствами, которые пойдут на развитие массового образования и качественной медицины, повышая уровень и качество жизни не самых высокодоходных групп. Изменение качества экономики, устранение отраслевых и территориальных диспропорций в зарплатах, которые порождают бедность работников и неравенство доходов, – политическая задача, которую вряд ли способен решить первый зампред правительства.
