Крымский «Колумбайн»

Массовое убийство в Керчи и реакция на него показали, какие уроки государство и правоохранительные органы извлекли из прежних трагедий, и ярко продемонстрировали фобии отдельных представителей власти. Однако сдержанная реакция Москвы показывает, что руководство страны, похоже, не намерено использовать трагедию в политических целях.

В среду в Керчи от взрыва и стрельбы, устроенных, по предварительным данным, студентом местного политехнического колледжа, который затем покончил с собой, погибло 19 и пострадало более 50 человек. Первые сообщения о трагедии появились около 12.30. Реакция была стремительной: прошло чуть более часа и соболезнования родственникам погибших выразил Владимир Путин, вскоре председатель правительства Крыма Сергей Аксенов объявил о трехдневном трауре.

Сначала случившееся восприняли как теракт. Очевидцы и директор колледжа, оказавшаяся в момент событий вне здания, вспомнили страшное для россиян слово «Беслан». Замдиректора Росгвардии Сергей Меликов, а вслед за ним и СКР сообщили, что в Керчи произошел теракт. Росгвардия перебросила к колледжу спецподразделения и бронемашины.

Быстрая реакция властей не случайна: теракт ставил под сомнение способность государства обеспечить безопасность в Крыму – новом регионе, большинство жителей которого приветствовало присоединение к России. Кремль, вероятно, также усвоил уроки пожара в Кемерове, когда запоздавшие слова сочувствия вызвали раздражение и критику в адрес первого лица.

Однако через час после возбуждения дела СКР переквалифицировал его с терроризма на убийство двух и более лиц общеопасным способом. Первоначально по масштабам жертв и вероятным последствиям случившееся в колледже выглядело актом устрашения с целью давления на общество и власть, но затем по мере изучения обстоятельств дела стало ясно, что главным умыслом расстрела было именно убийство, полагает экс-председатель комитета Совета Федерации по судебным и правовым вопросам, генерал-лейтенант ФСБ в отставке Анатолий Лысков. Такая переквалификация логична, она также позволит избежать спекуляций на тему российско-украинских отношений, считает Лысков. Но полностью избежать их не удалось: привычка быстро находить дежурного врага, похоже, стала у отдельных представителей политического истеблишмента рефлексом. «Это больше похоже на украинский след. Это могут быть как те или иные официальные структуры, так и отмороженные националисты, которые в ненависти к России готовы на все», – заявил сенатор Франц Клинцевич (цитата по «РИА Новости»). Правда, эта версия не была массово поддержана.

Но догадки конспирологов не подтверждаются. По всей видимости, Керчь – это новый страшный эпизод расстрела однокашников обиженным соучеником (подозреваемый незадолго до нападения получил разрешение на оружие), похожий на события в школе «Колумбайн» в американском Колорадо в 1999 г. Схожие трагедии происходили и в российских школах – в Москве в 2014 г., подмосковной Ивантеевке в 2017 г., в 2018 г. в Перми; в Сосновом Бору и Стерлитамаке нападавшие использовали ножи и топор. Но это мало что меняет: ощущение незащищенности от переквалификации дела не проходит.-