Сборная Дмитрия Медведева

Завершившийся на прошедшей неделе процесс формирования нового правительства на уровне вице-премьеров и министров не прибавил ясности относительно курса страны на ближайшую перспективу. Майский указ Владимира Путина с новым изданием приоритетных национальных проектов как бы возвращает нас в ситуацию осени 2005 г., когда окно возможностей для реформ закрылось и началась подготовка к варианту передачи власти. Сегодня к выборам 2021 г. готовиться вроде еще рановато и популизм власти можно объяснить скорее подготовкой к переформатированию партийной системы, а может, и режима в целом.

Ожидалось, что кабинет министров будет формироваться под определенные задачи: сделать экономику более независимой, обеспечить промышленный и технологический рывок – тот самый продекларированный Кремлем прорыв. Вопрос только, в каких условиях это будет происходить: смягчения или, наоборот, усиления конфронтации с Западом. В любом случае можно было ожидать, что новое правительство будет принципиально отличаться от предыдущего. Как это ни странно, новое правительство в целом оказалось очень похоже на старое (хотя изменения, особенно на уровне вице-премьеров, весьма значительны). Это никак не единая структурированная и сыгранная команда, а сборная из отдельных игроков, более или менее хорошо подобранных для решения частных задач в сфере своей ответственности. В новом правительстве нет сильной фигуры в роли потенциального преемника, и если в прошлом составе не было капитана, то в этом нет даже старпома. Субъектность кабинета уменьшилась: похоже, расчет делается на дистанционное управление.

Любой анализ состава правительства сейчас может быть только самым предварительным – перестановки еще идут, пыль не улеглась. При этом, во-первых, стоит исходить из пакетного принципа принятия решений, а не оценивать членов правительства поодиночке (к тому же пока не ясно, кто выпал совсем, а кто пересядет, скажем, в администрацию президента). Во-вторых, здесь важнее связки, чем персоны как таковые. Да, правительство не выглядит ансамблем и в чем-то напоминает крыловский квартет. Значит, у него другой функционал – общая игра и не планируется, тем более сочинение музыки.

Персональный состав правительства существенно обновился: из 10 вице-премьеров шесть новых, а из четырех старых лишь один – Юрий Трутнев – остался на своем месте; из 21 министра – девять новых, здесь, правда, пересаживания со стула на стул не было. Если в передвижках просматривается логика, то это скорее логика кадрового пасьянса, чем выстраивания под определенную задачу. Это особенно касается вице-премьеров, где, похоже, подбирали должность под нужного человека, а не наоборот.

На уровне вице-премьеров изменилось многое. Вместо девяти их стало 10 – в среднем по два министерства на вице-премьера. Есть и просто пары «вице-премьер – министр»: и в сельском хозяйстве (Алексей Гордеев – Дмитрий Патрушев), и в строительстве (Виталий Мутко – Владимир Якушев). Причем если дальневосточную пару Трутнев – Александр Козлов можно считать сыгравшейся, то удастся ли выстроить отношения в других парах и если да, то как, не ясно.

Не то на уровне министерств – там дизайн изменился незначительно. При сохранении общего числа министров одно министерство разделено на два, а одно ликвидировано (комиссия по открытому правительству). Вместо обсуждавшегося упразднения региональных министерств – по Северному Кавказу и Дальнему Востоку – решено ограничиться сменой министров. Нет и новых структур, о которых говорили, например агентства экономической безопасности и министерства инноваций.

Самая большая группа внутри кабинета с примкнувшей Счетной палатой – это мощнейшая «школа Минфина», которую представляют шесть человек (фактически это пятая часть правительства) в составе двух министров, прошлого и действующего, и четырех бывших замминистра: Алексей Кудрин, Антон Силуанов, Татьяна Голикова, Максим Орешкин, Александр Новак и Михаил Котюков. Оптимисты могут считать, что такая конфигурация, с двумя бывшими заместителями Кудрина – Силуановым в роли первого вице-премьера и Голиковой в роли социального вице-премьера (при том что сам Кудрин получает автономный статус главы Счетной палаты), – едва ли не максимально отвечает позитивным ожиданиям ограниченных либеральных экономических реформ «по Кудрину». К этому триумвирату можно добавить Эльвиру Набиуллину на посту главы Банка России. Пятая фигура такого «коллективного экономического царя» – Андрей Белоусов, помощник президента по экономике. Форматом согласования позиций в экономической dream team может стать Экономический совет при президенте, куда входят все пятеро и где Кудрин состоит заместителем председателя и входит в состав президиума. Есть еще и совет при президенте по стратегическому развитию и приоритетным проектам (туда по должности должны войти четверо из этой пятерки), на который в соответствии с майским указом должны быть представлены в октябре все приоритетные программы правительства: демография; здравоохранение; образование; жилье и городская среда; экология; безопасные и качественные автомобильные дороги; производительность труда и поддержка занятости; наука; цифровая экономика; культура; малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы; международная кооперация и экспорт.

Это оптимистический взгляд на вещи. Пессимистический (или реалистический?) заключается в том, что предложенная конфигурация правительства не сулит никаких перспектив для продвижения реформ, пусть и усеченных, а представляет скорее очередной компромисс в стиле «лебедь, рак и щука» или просто «рак и щука», в котором каждый думает о своих возможных шансах на будущее. Реалисты обращают внимание на резкое усиление представленности контрольных функций в составе правительства. Вся обновленная команда технократов там – бюджетно-финансовые контролеры плюс еще Константин Чуйченко в качестве главы аппарата. И решать они будут задачи не столько прорывного развития, сколько жизни по средствам. Это как лошади позади телеги – не столько чтобы тащить, сколько чтобы упавшую с телеги солому подбирать.

Откуда взялись новые кадры? Это главным образом второй эшелон самого правительства (пять кресел – Юрий Борисов, Максим Акимов, Константин Носков, Котюков, Евгений Дитрих), губернаторский корпус (четыре кресла, считая Гордеева), администрация президента (Чуйченко, Сергей Чеботарев), госкорпорации (Дмитрий Патрушев). Можно на новеньких взглянуть и с менее формализованных позиций: доверенные порученцы президента (Евгений Зиничев), дети соратников (Патрушев), близкие к соратникам губернаторы (Якушев, Дмитрий Кобылкин, Козлов). Кто-то видит новизну в том, что дети путинских соратников начинают получать публичные посты, кто-то – в том, что их продвигают на первые позиции. На самом деле этот процесс начался уже несколько лет назад, а сейчас интересен тем, что обычно новые важные назначения детей синхронизированы с уходом их отцов. Во всяком случае, в последние пару лет так было с Ивановыми и Фрадковыми. Ждем замены секретаря Совета безопасности?

Впрочем, процесс кадровых перестановок не завершен: возможны замены в администрации, силовом блоке, губернаторском корпусе. Во внешнеполитическом и экономическом блоках спустя некоторое время возможны новые замены – пока окончательного решения по поводу курса в отношении Запада и экономического развития нет, и, похоже, Кремль не будет с этим торопиться: внешнеполитическая неопределенность и нефтяные цены располагают к неспешности.