Работников какой национальности предпочитают российские работодатели? Российская Конституция запрещает дискриминацию по национальному признаку, и в теории работодатели должны оценивать работников по их профессиональным компетенциям. Можно предположить, что на практике дела обстоят иначе и этнические стереотипы широко распространены. Однако эти предположения не так просто проверить эмпирически. Разница в средней зарплате и уровне безработицы между этническими группами может отражать не только этническую дискриминацию, но и разницу в уровне образования и др. В опросах работодатели могут намеренно или неосознанно искажать свои этнические предпочтения.
Экспериментальный дизайн
Чтобы измерить реальный уровень этнической дискриминации в России, мы провели эксперимент. Мы создали более 300 резюме на двух популярных российских сайтах, посвященных поиску работы. Резюме были созданы для четырех профессий: повар, продавец, менеджер по продажам и программист 1С. Все резюме внутри одной профессии были похожи друг на друга (хотя и не абсолютно идентичны – например, резюме поваров различались номером кулинарного колледжа, который окончил соискатель), и им случайным образом присваивалось имя, характерное для одной из отобранных для исследования этнических групп, – например, «Федор Волков» (русские), «Иванна Степанюк» (украинцы), «Отар Долидзе» (грузины), «Нигина Рахмонова» (таджики) и т. д. Всего мы использовали имена 13 этнических групп: русские, украинские, еврейские, немецкие, грузинские, армянские, латышские, литовские, татарские, азербайджанские, чеченские, узбекские и таджикские.
Проведенный нами перед экспериментом опрос (размер выборки – 861 человек) показал, что респонденты хорошо распознают русские, украинские, еврейские, немецкие, грузинские и армянские имена. Уровень распознавания имен мусульманских народов ниже, однако их однозначно идентифицируют как нерусские и принадлежащие выходцам из Средней Азии или с Кавказа.
То, что имена присваивались резюме случайным образом, гарантирует отсутствие систематической связи между этнической принадлежностью кандидатов и другими характеристиками в резюме. Таким образом, мы можем быть уверены, что если отклик работодателей различается по этническим группам, то это реакция именно на имя. Во всех резюме мы указывали, что кандидат – гражданин России и его родной язык русский.
С июня по декабрь 2017 г. мы разослали резюме более чем на 9000 вакансий в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и Уфе. Выбор городов был обусловлен размером рынков труда (это города-миллионники) и разницей в этническом составе населения. По данным переписи 2010 г., в Москве и Петербурге большинство жителей – этнические русские, хотя этнические меньшинства широко представлены. В Казани примерно половина населения – русские, а другая половина – татары. В Уфе русских чуть меньше половины, татар – около трети, башкир – около 20%. Нам было интересно узнать, как этнические предпочтения работодателей могут отличаться между этими городами.
После рассылки резюме мы отслеживали реакцию работодателей, регистрируя приглашения на собеседования по телефону (приглашения вежливо отклонялись) и через веб-сайты. Разницу в проценте приглашений на собеседования между этническими группами мы интерпретируем как этнические предпочтения работодателей.
Столичная ксенофобия
Наш эксперимент не уникален. Начиная с 1960–1970-х гг. в мире проводились сотни экспериментов с похожим дизайном, в том числе и официальные исследования Международной организации труда. Подавляющее большинство таких исследований показывает примерно одинаковые результаты: работодатели всегда в среднем предпочитают представителей этнического большинства. Многочисленные исследования в США неизменно демонстрируют дискриминацию афроамериканцев, в Британии – пакистанцев и индийцев и т. д. Одна из наиболее известных работ – исследование Марианн Бертранд и Сендхила Мулайнатана 2004 г., в котором они показали, что в США кандидатам с типичными афроамериканскими именами, чтобы получить приглашение на собеседование, нужно отослать в среднем на 50% больше резюме, чем кандидатам с типичными англосаксонскими именами.
В России такой эксперимент проведен впервые. Его результаты показали, что этнические предпочтения работодателей существенно различаются между, с одной стороны, Москвой и Петербургом, а с другой – Казанью и Уфой.
В Москве и Петербурге кандидаты с русскими именами были приглашены работодателями на собеседование в 41% случаев. Доля откликов для украинцев составила 40%, евреев – 39%, немцев – 37%, латышей и литовцев (мы объединили эти две группы) – 34%. Значительно (и статистически значимо) ниже был отклик для этнических групп южного происхождения. Татар приглашали на собеседование в 29% случаев, таджиков, узбеков, чеченцев и азербайджанцев – 28%, армян – 27%, грузин – 26%.
Исследование проводилось во время российско-украинского конфликта на фоне антиукраинской кампании в государственных медиа. Тем не менее мы видим, что работодатели в Москве и Петербурге не дискриминируют украинских работников. Не обнаружили мы и антисемитизма: разница в доле приглашений между русскими и евреями оказалась статистически незначимой. Сюрпризом для нас оказалась низкая доля приглашений для армян и грузин вопреки часто большому стажу жизни в России и достаточно высокому уровню образования, что показывают переписи и обследования населения по проблемам занятости.
В целом столичная этническая иерархия распадается на два полюса. Группы европейского происхождения, включая русских, имеют преимущество, при этом разница в доле откликов между этими группами мала. На другом полюсе находятся мусульманские народы и представители народов Кавказа. Во многих этих группах с помощью имен сложнее сигнализировать точную этническую принадлежность, и разница в доле ответов между ними фактически отсутствует.
Поволжский феномен
Иную ситуацию мы наблюдаем в Казани и Уфе, где все этнические группы получили примерно одинаковый процент откликов работодателей. Разница между русскими (44%), татарами (44%), чеченцами, азербайджанцами, армянами и грузинами (все по 39%) гораздо меньше, чем в Москве и Петербурге, и статистически незначима. Это один из редких в мире случаев, когда мы обнаруживаем фактическое отсутствие этнической дискриминации на рынке труда. В одном из предыдущих исследований похожая ситуация была зарегистрирована в некоторых провинциях Китая: во Внутренней Монголии работодатели примерно с одинаковой частотой приглашали на работу монголов и китайцев, а в Синьцзяне – уйгуров и китайцев.
С чем связана разница между Москвой и Петербургом, с одной стороны, и Казанью и Уфой – с другой? Можно предположить, что более частые межэтнические контакты (между русскими, татарами и башкирами) снижают уровень ксенофобии в целом. Однако и Москва, и Петербург тоже не являются мононациональными городами, и большинство их жителей часто контактируют с представителями других этнических групп. Возможно, дело не только в межэтнических контактах, но и в формальном статусе Татарстана и Башкортостана как этнических республик. Русские живут в Казани и Уфе на протяжении нескольких столетий, однако не воспринимают эти города как автохтонную русскую территорию. По всей видимости, как русские, так и татары в Казани и Уфе не считают друг друга и представителей других этнических групп потенциальной угрозой.
Исследование было профинансировано Британской академией и НИУ ВШЭ в рамках программы международного партнерства
Автор - старший преподаватель факультета социологии университета Эксетера, Великобритания; научный сотрудник Лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ