Когда судьи вспоминают о своем предназначении

В теории конституционные суды – это последние бастионы демократии, они задумываются как своеобразная помесь вестибулярного аппарата и иммунной системы демократических режимов. Задача конституционного суда – защитить стабильность правовой системы, верховенство права и гражданские свободы, в случае если исполнительная и законодательная власть находятся в политическом клинче, слишком быстро и кардинально экспериментируют с законодательством, а то и вовсе пытаются узурпировать власть в стране.

Но что если узурпация власти уже произошла, независимость судей существует только на бумаге, а их назначение, карьера, а иногда даже жизни и здоровье находятся в руках автократа? Что если судьи в таком марионеточном конституционном суде набираются по принципу личной лояльности определенной партии или конкретному политику? Здравый смысл подсказывает, что такой конституционный суд из последнего бастиона демократии должен превратиться в мрачную крепость авторитаризма. На первый взгляд это действительно так, и в авторитарных режимах суды обычно послушно утверждают волю и решения автократа, нисколько не стесняясь расправляться с его оппонентами, игнорируя их просьбы восстановить законность и справедливость.

Но все не так просто. В начале 2000-х гг. политолог Гретхен Хелмке обратила внимание на любопытный факт. В Аргентине после смерти Хуана Доминго Перона сначала установилась жесткая диктатура времен «Операции Кондор» – печально знаменитые массовые преследования и убийства коммунистов, социалистов и левой интеллигенции, которые скоординированно осуществлялись рядом крайне правых (обычно военных) режимов Латинской Америки. Диктатура постепенно уступила место слабой демократии (с периодическими рецидивами авторитарных тенденций), после чего возникла парадоксальная ситуация. Судьи конституционного суда даже при самой жесткой диктатуре умудрялись принимать решения, идущие вразрез с волей и интересами правителей. Причем это были действительно не декоративные, а важные, иногда судьбоносные решения, касавшиеся политических прав, судьбы оппозиционных политиков и т. д.

Хотя существуют и отклоняющиеся случаи вроде Филиппин, описанное Хелмке явление повторялось и за пределами Латинской Америки, например в ЮАР. Что это? Глупость? Личная смелость? Или, быть может, совесть?

Этот на первый взгляд необъяснимый феномен получил в политической науке название «стратегического предательства». Оказалось, что повышенная смелость и гражданская ответственность судей проявляется вовсе не случайным образом, а как раз незадолго до краха режима или смены правителя. До тех пор пока режим стабилен и не демонстрирует признаков утраты контроля над политической ситуацией, судьи продолжают принимать решения в пользу El Presidente. Но стоит ему дать слабину – судьи вдруг вспоминают о своем демократическом долге, начинают массово поддерживать оппозицию, гражданских активистов и демократические принципы, закрепленные в конституциях даже самых жестких авторитарных режимов.

Это связано с тем, что, какими бы зависимыми, лояльными, коррумпированными или запуганными они ни были, судьи прежде всего рационально мыслящие индивиды. Иначе говоря, они стараются вести себя разумно и стратегически. Когда перед ними возникает альтернатива – или быть погребенными под обломками авторитарного режима (или карьеры президента, который хотел стать автократом, но не смог), или же оказать услугу тем, кто в ближайшее время может сменить правителя, – второй вариант по мере дестабилизации режима начинает казаться все более привлекательным. Это логично: ведь там, где судебная власть не обладает реальной независимостью, судьями становятся, как правило, оппортунисты и карьеристы. Собственно, за это они и ценятся автократами – с оппортунистом очень легко договориться. Беда в том, что это самое качество и превращает такого судью в потенциального стратегического предателя, который, увидев возможность воткнуть нож в спину своему патрону, не преминет ею воспользоваться, если это сулит хоть какие-то выгоды.

Забавный парадокс здесь заключается в том, что при определенных условиях слабость и зависимость конституционных судов в автократиях и неконсолидированных демократиях диалектически превращает их из дремучих охранителей в тот самый «последний бастион демократических свобод».

Автор - младший научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге