В начале апреля Центр стратегических разработок (ЦСР) и Высшая школа экономики (ВШЭ) опубликовали экспертный доклад «12 решений для нового образования». Он посвящен возможным путям развития образования в России до 2024 г. и описывает 12 конкретных проектов, реализация которых приведет к положительным сдвигам в качестве жизни наших граждан. Как показало обсуждение доклада, ключевой тезис экспертов поддержан практически всеми: необходимо существенно увеличить инвестиции в образование, и не только потому, что «образование – это хорошо», а потому, что образованное население – главный двигатель социально-экономического развития в XXI в.
Когда говорят о бюджетном финансировании, вопрос: «На что собираетесь тратить?» стоит наиболее остро. Неправильный подсчет одного из первых интерпретаторов доклада в профессиональной среде стал практически мемом: «8 трлн на знания». И даже не важно, что на самом деле предлагается дополнительно потратить существенно меньшую сумму – 4,57 трлн руб. за шесть лет. Попробуем разобраться, действительно ли необходимы дополнительные средства и 4,57 трлн – это много или мало?
Сегодня Россия тратит на образование 3,6% ВВП (бюджетные средства). На фоне стран-конкурентов это провал: США тратят более 6%, а Евросоюз в среднем около 5% бюджетных средств. Если рассматривать показатели в абсолютном выражении, т. е. в рублях, то станет очевидно, что в реальном выражении отставание от конкурентов по размеру бюджетных инвестиций в образование является кратным. Более того, в последние годы совокупное финансовое обеспечение образования сократилось с 4,1% ВВП в 2012 г. до 3,6% ВВП в 2017 г. При этом нехватка бюджетных ресурсов в образовании не компенсировалась привлечением средств населения – нечего было привлекать, реальные доходы сокращались.
Да, в 2012–2018 гг. выполнялись майские указы президента Владимира Путина 2012 г. по повышению заработной платы учителей и преподавателей – и с зарплатами педагогов ситуация стала значительно лучше, чем была. Но одной зарплаты недостаточно: учить нужно в современных классах и аудиториях, на современном оборудовании. А в условиях сокращения общего финансирования возник эффект тришкина кафтана – ставим заплату на одном месте, создавая дыру в другом. В результате не обновляется лабораторное оборудование в большинстве школ и колледжей, замедлилось внедрение цифровых технологий. Во многих вузах сокращают всех совместителей и перестают закупать книги. Мы проанализировали региональные нормативы расходов на образование и обнаружили, что даже принятые федеральные стандарты не обеспечиваются в полной мере – дефицит составляет примерно 1% ВВП. Конечно, в системе образования накоплен огромный ресурс устойчивости. Она может долго функционировать в условиях недофинансирования. Но она не может развиваться. Если вы от зарплаты до зарплаты растягиваете расходы на еду и коммуналку, то вы не купите не то что автомобиль, но даже телевизор.
Результатом такого недофинансирования становится отставание нашего образования от меняющихся требований времени. Самый простой и яркий пример – обучение технологиям. До сих пор в 80% школ оно ведется на оборудовании еще советского производства, по тем же, по сути, программам. Ресурсов на технологическое обновление, на серьезную переподготовку учителей просто нет. Что же удивляться тому, что технологии – один из самых непопулярных школьных предметов и что в инженерные вузы идут, как правило, далеко не лучшие абитуриенты. Можно ли в этой ситуации рассчитывать на то, что образование станет двигателем технологического прорыва, роста производительности высокотехнологичного труда? Но на что еще надеяться в ситуации растущего технологического отставания, когда российские разработчики оформили 40 000 заявок на патенты в 2017 г. против более 1,3 млн заявок у китайцев, а значительная доля населения (даже среди молодежи) не имеет навыков решения профессиональных задач в цифровой среде.
Несмотря на важность других инвестиций (например, в физический капитал, а также в базовые институты экономики, включая рынок труда), именно человеческий капитал сегодня выходит на первый план в поисках ответа на вызов отставания от стран-лидеров.
Во-первых, при всей важности трансформации институтов она идет очень медленно. Во-вторых, человеческий капитал – объективно самый ценный актив мировой экономики (по оценкам Всемирного банка, его стоимость составляет около 2/3 мирового богатства). В-третьих, традиционно высокий спрос на образование, рекордные показатели охвата (Россия входит в 10% стран-лидеров) и высокое качество образования по отдельным направлениям (прежде всего в младших классах школы) – колоссальное конкурентное преимущество России для рывка в социально-экономическом развитии.
В докладе ЦСР и ВШЭ предлагаются проекты, которые позволят превратить систему образования из затратной и во многом формальной (для корочки) сферы в главный инвестиционный проект страны, в ключевой драйвер роста благополучия домохозяйств, предприятий, национальной экономики в целом. Проще говоря, российское образование станет таким, что люди и предприятия сами захотят туда вкладывать. Но для этого на первом этапе необходимы государственные инвестиции.
Авторы доклада рассмотрели три сценария роста расходов на образование. Инерционный сценарий предполагает рост доли ВВП до 4% к 2024 г. В этом случае мы даже не дотянем до значений 2012 г. Этот сценарий неприемлем уже хотя бы потому, что почти весь прирост будет съеден демографическим ростом числа обучающихся. Есть оптимальный сценарий (к сожалению, малореалистичный), который требует роста доли расходов до 4,8% ВВП и дает максимальный эффект для страны. Наиболее реалистичным и минимально необходимым представляется базовый сценарий, при котором потребность в дополнительных бюджетных средствах составляет 4,57 трлн руб. суммарно на шесть лет.
Средства эти должны пойти на проекты развития, которые комплексно охватывают всю отрасль образования: от раннего развития (специальная служба патроната) и системы поддержки учащихся с трудностями в обучении до непрерывного образования взрослых всех возрастов и новых инструментов развития талантов вплоть до выхода на рынок труда. Кроме того, предлагается создать современную образовательную инфраструктуру, позволяющую использовать цифровые учебно-методические комплексы, обучающие игры и симуляторы (в частности, в обучении технологиям), а также существенно нарастить экспорт образовательных услуг. Ядро всех разработанных решений – это современная профессиональная переподготовка 100% педагогов и руководителей образовательных организаций для решения поставленных задач.
Все предлагаемые проекты могут запускаться одновременно, под некоторые уже готова инфраструктура. Мы уверенно говорим о частных инвестициях, поскольку провели не одну консультацию с бизнесом. Предприниматели готовы вкладывать в образовательные проекты, но первый шаг должно сделать государство.
Шесть лет, которые отводятся на реализацию, – небольшой срок. Но и мир сейчас меняется быстро. Если план все же будет реализован в предлагаемых масштабах, то гордиться можно будет не советским образовательным наследием, а российским образовательным настоящим. А с учетом сквозного эффекта от образования на другие отрасли экономики в ускорении темпов роста поучаствует в буквальном смысле каждый человек. Символом ускоренного развития страны (и перехода этого развития из догоняющего в обгоняющее) станет не импортная буровая вышка, а российский учитель, компетентный и мотивированный, и российский школьник и студент – грамотный, активный и самостоятельный. 4,5 трлн руб. за шесть лет – в пересчете на одного обучающегося выход на эту сумму к 2024 г. означает ежегодное повышение финансирования на 6000 руб. Страна, которая любит своих детей, может себе это позволить.
Авторы — научный руководитель, старший научный сотрудник Института образования ВШЭ