Новая серия санкций против российских компаний и бизнесменов, которых на Западе считают приближенными к Кремлю, – это новый вызов для правительства и экономики. Власть уже пообещала попавшим под санкции бизнесменам поддержку, как в 2014 г. Поддерживать тех, кто поддерживает тебя, – политически логичный шаг, вопрос в том, что и в каком объеме может позволить сегодня российская экономика. К тому же приходится иметь в виду и возможность расширения санкций, причем гипотетически – расширения бесконечного; очевидно, что государству придется тщательнее, чем прежде, выбирать адресатов помощи, принимая в расчет социальные последствия.
Из слов премьера следует, что поддерживать планируется чуть ли не всех жертв санкций: он обещал, что меры поддержки коснутся металлургического, энергетического и оборонного секторов. Как одна из мер помощи может рассматриваться и возникшая ранее идея создания на западе и востоке страны – в Калининграде и Приморском крае – особых территорий с признаками внутренних офшоров и соответствующими льготами для бизнеса. На уровне идей обсуждаются различные налоговые льготы и создание трастов, говорит юрист, участвующий в разработке проектов поддержки.
Сможет ли государство сколько-нибудь значительно компенсировать жертвам ущерб от внешних санкций, будет зависеть от их длительности и длины списка наказанных. Сейчас проблемы падения курса акций «санкционных» компаний во многом вызваны паникой, полагает директор НИФИ Минфина Владимир Назаров. Валютные долги этих компаний не так велики, а, например, алюминиевый бизнес при нынешних ценах достаточно доходен, чтобы избежать серьезных проблем. Тем не менее государство может помочь перенаправить экспорт из США в другие регионы мира, считает эксперт.
Если санкции сохранятся в сегодняшнем объеме, серьезных проблем не возникнет, считает профессор РЭШ Олег Шибанов. Основной набор инструментов помощи компаниям в руках ЦБ и Минфина, кроме того, они могут получить налоговые льготы и госзаказ, государство способно заморозить выплату дивидендов госкомпаний, которые должны перечислять в бюджет 50% чистой прибыли (но успешно этому противятся). Государство также может временно покупать продукцию у попавших под санкции компаний в госрезерв или стимулировать внутренний спрос.
В 2014–2017 гг. из резервного фонда и фонда национального благосостояния (ФНБ) на поддержку экономики было выделено более 6,4 трлн руб. Сейчас у правительства значительно меньше ресурсов (в ФНБ – 3,7 трлн руб.), чем в 2014 г., когда совокупный объем ФНБ и резервного фонда приближался к 6 трлн руб., – если санкции будут длительными и их круг будет расширяться, «подушки» может не хватить. Наилучший вариант действий – это формирование долгосрочной стратегии, нацеленной на предсказуемость условий для бизнеса внутри страны, считает директор центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова. Важно определить приоритеты и разъяснить порядок действий ЦБ и правительства, отмечает доцент экономфака МГУ Олег Буклемишев. На первом этапе следовало бы ограничиться помощью в погашении валютных долгов, в дальнейшем – установить четкие правила оказания помощи в зависимости от социальной значимости корпораций, говорит Буклемишев. Однако проблемы отдельных компаний будут, вероятнее всего, решаться в ручном режиме, что усилит нервозность и обострит внутривидовую борьбу за ограниченные ресурсы.
Приоритетная помощь должна оказываться компаниям, проблемы которых могут привести к всплеску безработицы и негативным социальным последствиям в городах и регионах, где эти предприятия являются ключевыми работодателями, соглашаются все эксперты, а не только тем, чьи собственники близки к руководству страны. При массовой приостановке производства в моногородах государство, вероятно, вернется к методам 2009–2010 гг., когда оно помогало в организации общественных работ и выплате денег за вынужденные простои работников, считает экономист Наталья Зубаревич. Эксперты говорят также о возможном расширении программ господдержки лизинга и системы trade-in в случае проблем у ГАЗа.
Что точно не следует делать, так это вводить контрсанкции по образцу 2014 г., уверены экономисты. Это не нанесет заметного ущерба американской экономике, зато способно существенно навредить импортерам и повысить цены на отдельные виды товаров и продуктов, что может сказаться на малообеспеченных россиянах – объяснить им, почему они должны платить за спасение миллиардных бизнесов, едва ли будет легко.
