Зачем пропускать женщин вперед

Скандал с депутатом Леонидом Слуцким, и в особенности реакция на него со стороны власть имущих, хорошо иллюстрирует тот факт, что в области равенства полов в России, мягко говоря, есть определенные проблемы. В том, что комитет по этике Госдумы не нашел нарушений в поведении Слуцкого, собственно, нет ничего удивительного. Депутаты Госдумы уже много раз демонстрировали, что их отношения с этикой в целом достаточно сложные и своеобразные. И нет ничего удивительного, что скандал произошел именно в высших эшелонах власти: женщин на руководящих постах и в бизнесе, и особенно среди политического руководства, в России очень мало. Этот «стеклянный потолок» – одно из наиболее заметных проявлений неравенства между мужчинами и женщинами в России.

В целом по уровню гендерного неравенства по мировым стандартам Россия – крепкий середняк. В недавнем рейтинге гендерного равенства Всемирного экономического форума Россия заняла посредственное 71-е место из 144. При этом ее положение в рейтинге хорошо отражает ее евразийство. С одной стороны, положение женщин у нас существенно лучше практически всех азиатских стран, причем не только наиболее проблемных в этом смысле арабских стран, где даже право женщин управлять автомобилем уже считается достижением, но и таких, казалось бы, продвинутых, как Япония и Южная Корея. С другой стороны, мы сильно проигрываем европейским, и в особенности североевропейским, странам. И объясняется это прежде всего провалом по параметру политического представительства женщин. По доле женщин среди министров и парламентариев Россия оказалась аж на 121-м месте – ниже Таджикистана, Египта и Чада. Три женщины из 32 членов правительства и меньше 15% женщин среди депутатов Госдумы явно не повод для гордости.

Малое количество женщин среди высших чинов проблематично сразу по нескольким причинам. Во-первых, в той мере, в которой оно объясняется дискриминацией, это приводит к тому, что посредственности мужского пола занимают свой пост только благодаря тому, что их более квалифицированные конкуренты имеют несчастье быть «неправильного» пола. Во-вторых, само по себе отсутствие примеров успешных женщин способствует поддержанию стереотипов о том, что женщинам не место на руководящих должностях. И, наконец, в определенных областях женщины и мужчины имеют разные предпочтения, и проблемы, которые больше волнуют женщин, оказываются отодвинутыми на второй план.

К примеру, практически полным отсутствием женщин среди высшего руководства правоохранительных органов можно объяснить тот факт, что проблемы борьбы с сексуальным насилием, не говоря уже о харассменте, явно не находятся у них в приоритете. Настолько, что у нас даже отсутствуют внятные данные опросов виктимизации, которые позволили бы понять реальный масштаб проблемы. Конечно, наличие женщин на высших должностях не гарантирует, что эти проблемы будут решены: в той же истории со Слуцким для женщин-депутатов цеховая солидарность оказалась важнее солидарности женской. Но в целом есть подозрение, что если бы спикером Госдумы была женщина, а не мужчина, то она хотя бы не опустилась до предложения сменить место работы журналисткам, которые опасаются безнаказанных домогательств со стороны депутатов, как это сделал председатель Госдумы Вячеслав Володин.

Если признать, что недостаточное количество женщин – это проблема, которую надо решать, то встает вопрос о том, какими методами этого можно добиться. Самый простой и даже топорный метод борьбы с этой проблемой – введение квот на количество женщин на высших государственных должностях или в партийных списках на выборах. Впрочем, у экспертов отношение к введению квот далеко не однозначное и споры относительно их эффективности не утихают.

Будет от таких мер больше пользы или вреда, зависит прежде всего от того, по каким именно причинам на руководящих постах находится больше мужчин, чем женщин. Различия и в занимаемых должностях, и в доходах могут объясняться как дискриминацией и устаревшими стереотипами, так и сознательным выбором женщин, которые сами не стремятся занять руководящие должности. В первом случае введение квот может позволить не только добиться равенства, но и обеспечить общую эффективность, так как даст дорогу талантливым женщинам, которые прежде не могли пробиться наверх из-за дискриминации. Во втором случае, однако, квоты могут, наоборот, навредить, если окажется, что количество квалифицированных женщин, претендующих на руководящие должности, недостаточно, и ради соблюдения квот придется отказываться от более достойных кандидатов-мужчин.

В мире существует целый ряд успешных примеров введения квот на политическое представительство женщин (к подобным мерам прибегают более чем в 100 странах мира), особенно на местном уровне. Так, введение подобных квот в индийских деревнях позволило избавиться от перекосов в распределении бюджетных средств между традиционно мужскими публичными благами, такими как ирригационные системы, и традиционно женскими, такими как доступ к чистой питьевой воде. Но еще более важным положительным последствием введения квот было разрушение стереотипов, что женщины не могут быть успешными лидерами. Благодаря этому даже временное введение квот может иметь долгосрочный положительный эффект. Так, например, в той же Индии оказалось, что уже после отмены квоты вероятность избрания женщины была в 5 раз больше, если квота действовала в предыдущем избирательном цикле. То есть даже однократный опыт избрания женщин оказался способным разрушить стереотипы у существенного количества избирателей и повысить поддержку таких кандидатов. Похожие результаты можно видеть и в странах с еще большим начальным уровнем дискриминации женщин – например, в Афганистане.

Помимо того что квоты позволяют увеличить женское представительство и избавиться от стереотипов, они увеличивают конкуренцию среди мужчин, что также может иметь долгосрочный положительный эффект. В середине 90-х социал-демократическая партия Швеции ввела требование, чтобы во всех партийных списках на местном уровне половина мест отводилась женщинам. Как выяснилось, эта политика не только увеличила представительство женщин в органах власти, но и повысила квалификацию политиков-мужчин. Увеличение конкуренции со стороны коллег женского пола привело к тому, что партия была вынуждена привлекать более образованных и успешных мужчин.

Конечно, не факт, что введение подобных квот в России будет иметь столь же положительный эффект. В конце концов, на данный момент успешные примеры введения квот имеются либо в странах с гораздо большими проблемами гендерного неравенства (как Индия), либо в странах, далеко обогнавших Россию по уровню равенства между мужчинами и женщинами (как Швеция). Но хотя бы признание «стеклянного потолка» для женщин как проблемы и серьезное обсуждение поиска способов ее решения уже было бы глотком свежего воздуха. Особенно на фоне новостей из Госдумы.

Автор — профессор Российской экономической школы, профессор Университета Помпеу Фабра