Нестрашные санкции с большим запасом

Анонсированные в среду британским премьером Терезой Мэй санкции против Москвы в связи с отравлением в Солсбери экс-офицера ГРУ Сергея Скрипаля могут показаться не такими жесткими, как ожидали эксперты. Да, на моментальное жесткое обострение Лондон пока (анонсировано еще одно выступление Мэй в понедельник) не пошел, но и такой ответ расширяет пространство неопределенности в отношениях с Москвой, а в политический водоворот гипотетически могут попасть тысячи россиян, имеющих те или иные связи с российским государством.

Практические меры названы две – обе простые в исполнении. В течение семи дней Лондон вышлет 23 российских дипломата, которых считает сотрудниками разведки, а члены правительства и королевской семьи не приедут на чемпионат мира по футболу в России. Концептуально же Мэй обозначила куда больше: приостановку всех запланированных двусторонних контактов, усиление контроля частных самолетов и грузовых перевозок и самое важное – потенциальную заморозку российских госактивов, которые могут быть использованы «с угрозой для жизни или имущества граждан или жителей Великобритании».

Формулировка последнего пункта столь расплывчата, что пока понять, что и почему гипотетически подпадает под это определение, довольно сложно. Но угроза от этого не становится менее серьезной: это задел для юридического расширения санкций на госинвестиции в Великобритании, считает политолог Тимофей Бородачев из Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ. Это несет и новые риски для россиян, живущих в Англии или имеющих там собственность. В 2017 г. был принят Criminal Finance Act для противодействия использованию доходов, полученных незаконным путем, упростивший процедуру проверки чистоты активов российских бизнесменов и чиновников, – он может применяться активнее, что лишит Лондон статуса привычной тихой гавани для олигархов. По разным оценкам, в Англии живет порядка 300 000 русскоязычных, а по данным Knight Frank, примерно пятая часть элитной недвижимости в Лондоне принадлежит русскоговорящим. Аналог акта Магнитского и вовсе может лишить десятки статусных россиян права въезда в королевство.

Размытость мер можно объяснить и ограниченностью времени на их детальную разработку. С момента отравления Скрипаля до заявления Мэй на заседании COBRA прошла всего неделя – после отравления Александра Литвиненко в 2006 г. COBRA собралась через три недели. Кроме того, речь пока идет о чисто британских санкциях, координация действий с ЕС осложнена Брекзитом. Нечеткость формулировок в сочетании с жесткой риторикой оставляет Лондону возможность вводить чувствительные санкции не одномоментно, а постепенно, по ходу расследования – это отчасти может купировать и обвинения в огульном применении наказания до завершения следствия.