Даже после выступления британского премьера Терезы Мэй в истории покушения на бывшего сотрудника ГРУ, разоблаченного и помилованного агента Сергея Скрипаля и его дочь остается много темных мест. Неизвестно, кто и откуда привез отдельные компоненты нервно-паралитического газа (по версии Мэй – «Новичок»), кто подготовил устройство к действию и применил его. Однако сейчас детали, как ни парадоксально, не так уж и значимы, и не только для Великобритании и солидаризировавшихся с ней США, но и для России, которую Мэй и Дональд Трамп подозревают в организации покушения еще до окончания расследования. Эти обвинения – следствие уже сложившейся репутации, унаследованной от СССР, репутации государства и спецслужб, которые много раз ликвидировали перебежчиков и врагов советской власти, официально отрицая причастность к их уничтожению.
Уже в новейшее время сотрудники ГРУ, как установил катарский суд, уничтожили в Дохе в 2004 г. одного из лидеров чеченских сепаратистов Зелимхана Яндарбиева – что делает неубедительными рассказы о том, что после смерти Сталина отечественные спецслужбы уже не прибегают к уничтожению врагов государства. Покушение на Скрипаля сразу же заставило вспомнить историю отравления в Лондоне бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко в 2006 г.
Москва снова оказалась в положении рецидивиста, не раз согрешившего, но всегда отрицавшего свою вину. Теперь в отношении России и ее спецслужб действует презумпция виновности: первые подозрения падают на них. Да, можно все валить на противников России, мол, это провокация – тогда получается, что на их службе находятся упущенные спецслужбами специалисты, способные подготовить смертоносный коктейль, или что им стали доступны плохо защищенные секретные технологии. В противном случае приходится выстраивать совсем уж конспирологические версии о не подчиняющихся никому одиночках, которые мстят тем, кого считают предателями.
Как и прежде, Россия парировала обвинения стандартным отрицанием вероятной причастности нашей страны к получению компонентов яда и отравлению – и в привычной же стилистике. Официальный представитель МИДа Мария Захарова назвала обвинения Терезы Мэй «цирковым шоу» и «новыми сказками», спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко – «русофобскими фейками», а спикер Госдумы Вячеслав Володин – попыткой вмешательства в российские выборы. Сочетание такой залихватской риторики с отсутствием содержательного ответа – а именно его Лондон требует от Москвы в 24 часа – может скорее укрепить Великобританию и США в их подозрениях. Исключение – российская Генпрокуратура, заявившая о готовности сотрудничать с британской стороной в расследовании отравления Скрипаля.
Покушение на бывшего российского разведчика было невыгодно ни Москве, ни Лондону – развенчан образ Великобритании как государства, способного обеспечить безопасность живущим на ее территории и эффективно расследовать сложные преступления. Его следствием может быть резкое ухудшение и так прохладных отношений между странами. По мнению британских СМИ, вероятна высылка российских дипломатов и выявленных агентов, активизация применения закона о криминальных финансах и аресты британской недвижимости и других активов российских олигархов. Нельзя исключить и принятие британской версии акта Магнитского, слышны призывы напомнить НАТО о принципе коллективной защиты стран альянса.
Обострение будет выгодно ястребам со всех сторон. Замена в госдепартаменте Рекса Тиллерсона на экс-директора ЦРУ Майка Помпео может означать ужесточение внешнеполитического курса США. Антироссийские круги в Европе и США получили еще одно подтверждение своей версии превращения России в «исчадие ада» и угрозу миру. Российские сторонники жесткой линии, в свою очередь, получили еще один повод напомнить обывателям о «враждебном Западе», призвать к сплочению в осажденной крепости и заявить о пользе «национализации элит». Картина мира для «нас» и для «них» подтверждается, но это скверная картина.
