Выйдет ли Россия из Совета Европы

На этой неделе спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что Россия может отказаться признавать решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Не исключено, что механизм выхода России из Совета Европы уже запущен. Об этом свидетельствует изменившееся отношение друг к другу обеих сторон в последний год.

ЕСПЧ активизировал производство по крайне чувствительным для российских властей темам. Недавнее решение по делу правозащитника Станислава Дмитриевского по жалобе, поданной 10 лет назад, касается осуждения по экстремистской статье и открывает целый массив аналогичных дел, уже принятых в производство с начала 2016 г. Это дела лидера Татарского общественного центра (запрещен в России) Рафиса Кашапова, активиста «Парнаса» из Барнаула Антона Подчасова, блогера Максима Ефимова вместе с делом о ликвидации его Молодежной правозащитной группы из Карелии, главного редактора газеты «Наш голос» Василия Бокина из Ульяновска, члена запрещенной НБП Дарьи Исаевой из Москвы, блогера Саввы Терентьева из Коми.

В сентябре суд в Страсбурге принял к производству несколько десятков жалоб представителей различных религиозных организаций, которые российские власти считают нетрадиционными, радикальными, а некоторые признали экстремистскими, – «Свидетелей Иеговы», сайентологов, последователей партии «Нурджулар», «Фалуньгуна», «Аум Синрике» и «Таблиги джамаата» (их деятельность запрещена).

«Аум Синрике» стала широко известна после совершения некоторыми их последователями газовой атаки в метро Токио в 1995 г. Заявители утверждают, что объединение не пропагандирует радикальных взглядов, не призывает к насилию – и тот факт, что кто-то из сторонников почти четверть века назад в другой стране совершил теракт, не может влечь за собой признание их экстремистами в России сегодня. Они заявляют, что объединение является лишь одной из ветвей буддистских практик, занимается йогой, медитацией и духовным развитием.

Все заявители оспаривают в ЕСПЧ решения российских властей как несправедливые и нарушающие стандарты свободы вероисповедания. Речь идет о практике заочного объявления организаций экстремистскими и террористическими с последующим автоматическим объявлением преступниками всех имеющих к ним какое-либо отношение. Так, весной 2009 г. по заявлению Генеральной прокуратуры в присутствии представителей ФСБ в закрытом судебном заседании Верховный суд признал экстремистским движение «Таблиги джамаат». Оно зародилось в Индии в 1926 г. и проповедует ислам. Один из участников движения обжаловал это решение, ссылаясь на то, что оно фактически запрещает ему исповедовать его религию и ставит его под угрозу уголовного преследования. Верховный суд отказался даже принять эту жалобу, сославшись на то, что решение никак не затрагивает права и свободы заявителя. Однако спустя буквально три месяца после этого прокурор вынес этому участнику предостережение именно по этому основанию. Самая громкая история произошла со «Свидетелями Иеговы» в начале этого года, когда одно из очень влиятельных и глобально представленных христианских объединений, насчитывающих только в России не менее 150 000 последователей, в один момент превратилось в преступное. Есть серьезные основания рассчитывать на признание ЕСПЧ российской политики в отношении неугодных религиозных течений нарушающей стандарты.

Отдельный блок крайне чувствительных для России дел в Страсбурге – это жалобы политических активистов, оппозиционных партий и движений, правозащитных организаций. Одних жалоб Алексея Навального в ЕСПЧ несколько десятков. Только что Минюст представил свою позицию по групповому делу НКО –«иностранных агентов» – 60 неправительственных организаций с 2013 по 2016 г. жаловались на преследования в рамках этого одиозного закона. Естественно, никаких нарушений власти не признают. Навальный, выиграв в Страсбурге по делу «Кировлеса», добился даже его пересмотра, однако результат оказался тем же. Суд в Кирове в ускоренном порядке заново рассмотрел дело со всеми теми же нарушениями, незначительно скорректировал обвинение и все равно признал Навального виновным. Буквально на прошлой неделе президиум Верховного суда РФ в ответ на представление его главы Вячеслава Лебедева отказался отменить приговор по болотному делу, несмотря на решение ЕСПЧ по жалобе Ярослава Белоусова, признавшего, что судебное разбирательство по делу было проведено с существенными нарушениями. Совет Европы отреагировал мгновенно, обратив внимание на собственную позицию, предполагающую при таком нарушении отмену приговора и пересмотр уголовного дела. В Страсбурге в ближайшее время своей очереди ожидают еще около двух десятков жалоб «болотников». Очевидно, своим решением по Белоусову власти заявляют, что не намерены пересматривать уголовные дела, какой бы ни была позиция ЕСПЧ.

Не стоит забывать еще и о решении суда с самой крупной за все время его существования компенсацией. Решение по делу ЮКОСа о взыскании с властей 1,87 млрд евро, вступившее в силу 15 декабря 2014 г., до сих пор не исполнено. Юристы, плотно работающие с ЕСПЧ, подчеркивают, что основной акцент плавно перемещается с задачи добиться положительного решения на задачу добиться его исполнения. Комитет министров Совета Европы – орган, отвечающий за исполнение решений суда, – уже заявлял о том, что Россия на плохом счету.

До этого в течение почти 10 лет ЕСПЧ был занят разгребанием накопившегося огромного массива жалоб. Внутренняя реформа позволила ускорить и упростить процесс рассмотрения дел, и сейчас, успешно справившись с этой задачей, суд начал гораздо активнее разбираться с текущей повесткой. Доля российских дел в ЕСПЧ превышает треть. За последний год по России вынесено 304 решения из 1046, учитывая, что большинство решений объединяют от 4 до 20 однотипных жалоб. Для сравнения: по Турции – 72 решения, по Украине – 104, по Азербайджану – 27. Недавно запущена процедура ответственности за неисполнение решений ЕСПЧ по чувствительному делу для Азербайджана, власти которого отказались, несмотря на позицию Страсбурга, освободить оппозиционера Ильгара Маммадова. Ранее десятилетиями спящая процедура была активирована. Понятно, что это в том числе сигнал и российским властям, и Михаил Ходорковский уже попросил признать аналогичным нарушителем Россию.

Учитывая существенное ускорение процедур рассмотрения жалоб, можно сказать, что политически выгодная для российских властей многолетняя волокита, традиционно сопровождавшая судебное разбирательство в Страсбурге, подошла к концу. Время между событием и решением ЕСПЧ резко сократилось. Сегодня оно обычно составляет 2–3 года, а иногда укладывается и в 12 месяцев. Дела «Курска», «Норд-оста» и Беслана, тянувшиеся 15 лет, относящиеся еще к первому президентскому сроку Путина и рассмотренные в последний год, давали политический люфт властям. Истории уходили в прошлое, раны заживали, общественный резонанс спадал. В этой связи гигантской грядущей проблемой будет рассмотрение в Страсбурге ситуации в Крыму и на востоке Украины.

ЕСПЧ не сможет признать аннексию Крыма Россией законной и соответствующей европейским стандартам. В практике суда уже был такой крайне чувствительный кейс – турецкая оккупация Северного Кипра. Тогда суд признал Турцию виновной и обязал выплатить грекокиприотам и родственникам пропавших без вести 90 млн евро. Крым сразу же стал камнем преткновения для российско-европейских отношений, но этот камень катится с горы, обрастая новыми проблемами.

Таким образом, в самое ближайшее время число непреодолимых препятствий для соблюдения Россией своих обязательств как члена Совета Европы должно достичь критической массы. И это не считая признанных судом системными российских проблем с многомесячными арестами, отсутствием медпомощи и элементарных бытовых условий в изоляторах и колониях, де-факто поставленной вне закона всей оперативно-розыскной деятельности по делам о наркотиках, неизбирательном и неадекватном наказании за участие в протестных акциях. А еще запрет метадоновой терапии, дело Pussy Riot и десятки других принципиальнейших для федеральных властей историй, которые вот-вот найдут свое разрешение в Страсбурге и вынудят реагировать – процессуально и политически. В этой связи стоит напомнить про введенную год назад процедуру «постмодерации» решений ЕСПЧ на их «исполнимость». Российский Минюст, который и представляет страну в Страсбурге, после своего проигрыша теперь может прийти в Конституционный суд РФ и поинтересоваться, не противоречит ли решение российской Конституции. Механизм уже дважды отработан, а в софистических способностях коллегии под председательством Валерия Зорькина сомневаться не приходится. Совет Европы немедленно отреагировал на введенную процедуру, назвав ее недопустимой.

Уже в этом году МИД России отказался от уплаты взноса в Совет Европы. Летом этого года сменился представитель России в ЕСПЧ. Им стал Михаил Гальперин, молодой замминистра юстиции. И если при прошлом представителе Георгии Матюшкине, несмотря на мощную его критику, власти позволяли себе время от времени признавать нарушения и идти на мировое соглашение, Гальперин пока заметен только отказами в признании даже самых очевидных нарушений. В последнее время в Страсбург зачастили представители России. Был с визитом министр юстиции Александр Коновалов, глава МИДа Сергей Лавров недавно общался с генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом. Предмет переговоров публично не назывался, однако понятно, что отношения находятся в кризисе.

Конечно, власти могут и не идти на рисковый дипломатический шаг в виде денонсации своего членства в Совете Европы, однако вызывающее игнорирование обязательств приведет к эрозии единого европейского правового пространства в сфере прав человека и неминуемо еще сильнее подорвет репутацию ЕСПЧ. В какой-то момент эту ситуацию придется разрешать. На недостаток принципиальности Совета Европы начнут указывать критики России из числа, например, прибалтийских государств. Не далее как в сентябре Литва не пустила на свою территорию весь состав Конституционного суда России для участия в международной конференции по конституционному правосудию, создав еще одну линию противостояния с Москвой. Нет никаких оснований полагать, что в ближайшие годы политика российских властей в сфере прав человека будет кардинально меняться. Это переносит вопрос членства России в Совете Европы из разряда юридических в разряд дипломатических.

Автор – руководитель Международной правозащитной группы «Агора»