Новый вызов политикам и спецслужбам

Серия террористических актов в Париже – новый вызов западному миру. Но не цивилизации Запада, а политикам и спецслужбам.

Le Figaro в редакционной статье отмечает, что Франция проиграла первое сражение. Спецслужбы, государство и общество опоздали с превентивными мерами против джихадистов, вернувшихся с Ближнего Востока, и террористов, прибывших в Европу с волной беженцев.

Прежний враг – «Аль-Каида» (запрещенная в России) имела известные центры формирования и лидеров, которые публично провозглашали террор и наказание «неверных» смыслом деятельности организации, для нее взрывы и нападения были главным способом напомнить о своем существовании. Да, ее тактика предполагала использование небольших и не связанных друг с другом ячеек, но управлялись они централизованно.

Сейчас мир столкнулся с новым уровнем «рассеянного терроризма». Крупные атаки с большим количеством жертв произошли в последнее время в разных местах, разными были и цели. 10 октября в Анкаре погибло 97 человек, 31-го в российском самолете – 224 (Россия не признала официально этот случай терактом), 12 ноября в Бейруте – 41, 13-го в Париже – 129. За все эти теракты брало на себя ответственность «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). При том что ИГ хорошо владеет медиатехнологиями, мир не видел признаний того, что смертники действовали по директивам сверху (как это было при бен Ладене), они не выдвигали политических или иных требований, отмечает исламовед Алексей Малашенко.

Это усиливает впечатление, что действия смертников и их сообщников в Париже – следствие большей самостоятельности местных ячеек и нового уровня сетевой организации джихада.

Враг сегодня гораздо менее определенен, чем даже сидящий в пещерах бен Ладен. Если в XX в. целями политического террора были политические и общественные деятели, на рубеже веков «Аль-Каида» стремилась ударить по символически значимым местам или нанести максимальный урон, то атаки, подобные парижским, постулируют повседневность террора, ставят под сомнение обычную организацию жизни в западных обществах. Это в том числе удар по нынешним европейским лидерам – их крайне правые оппоненты набирают очки. От серии терактов выигрывает всеобщая партия войны. Но кто и с кем будет воевать, не очень понятно.

Те же боевики ИГ воюют одновременно с Западом, сирийскими властями, другими партизанами (взрыв в Бейруте был направлен против «Хезболлы»). Наземная операция в Сирии выглядит после парижской атаки одновременно безальтернативным ходом – и слишком стандартным, слишком предсказуемым.

Именно в этом новый вызов. Новая большая коалиция и наземная операция в Сирии, или реорганизация спецслужб, или ограничения прав своих граждан – все это вместе или по отдельности может быть решением, а может и стать ошибкой.