Два вида реакции на террор

Парижские теракты обнаружили два типа реакции. При естественном стремлении принять все возможные меры безопасности (вроде введения комендантского часа и закрытия границ) была солидарность и сопротивление страху: стихийно родившаяся в соцсетях акция «открытая дверь», призванная дать ночлег парижанам, которые не могли добраться до дома в перекрытом городе, отказ таксистов брать плату, пение «Марсельезы» болельщиками при эвакуации со стадиона «Стад де Франс».

Самым ярким выражением этой позиции стали слова, сказанные в субботу канцлером Германии Ангелой Меркель. «Эта атака на свободу – нападение не только на Париж, это нападение на всех нас <...> Мы живы человечностью, любовью к ближнему, радостью быть вместе. Мы верим в право каждого человека искать свое счастье, в право жить с уважением к другому, в толерантность. Мы знаем, что наша свободная жизнь сильнее, чем любой террор». Да, меры безопасности должны быть и будут усилены, но не заставят поступиться главным – свободой; они нужны не сами по себе, а ради защиты этих ценностей.

Другой тип реакции – поиск причин теракта в «неправильных ценностях»: толерантности в обществе, ошибочной миграционной политике и даже политике НАТО. Удивительно, насколько активно включились в этот поиск объяснений терактов и извлечение уроков российские СМИ и политики. «Нужно забыть о толерантности, о спокойствии», – говорит протоиерей Всеволод Чаплин. Запад вынужден будет одуматься и скорректировать свою излишнюю открытость, повторяют многочисленные комментаторы в российских СМИ. В этой системе безопасность, порядок важны сами по себе.

Главная задача террора – пробуждать страхи, уже дремлющие внутри общества, выпускать их наружу и эксплуатировать. Теракт удачен тогда, когда общество эффективно запугано и начинает принимать решения, исходя из страха, – о начале ли наземной операции в Сирии, о закрытии границ, о сворачивании гражданских свобод. Политики могут быть не чужды желанию оседлать этот страх в своих интересах.

Российская политика в последние два года во многом строится как раз на оперировании угрозами – майдана, потери нравственных ориентиров, ядерной войны и т. д. Важной характеристикой такой политики оказывается неспособность предложить собственные ценности, помимо порядка ради порядка, – именно отсюда зацикленность на рассуждениях о том, насколько слабы и негодны «чуждые» ценности.