Паскаль де Тьерсан: «Люди платят нам, чтобы спуститься c горы, а не чтобы подняться»

История компании Société des Trois Vallées (S3V) неразрывно связана с Куршевелем: одновременно с тем, как в 1946 г. по решению французского правительства был построен курорт Куршевель, появилась и компания S3V, управляющая его горнолыжной инфраструктурой – подъемниками и склонами. Благодаря прекрасно выбранному месту Куршевель превратился в суперпопулярный курорт, и на волне его успеха инвесторы стали оборудовать горнолыжные станции и в других частях Трех долин – появились Мерибель, Валь-Торанс; и Три долины превратились в крупнейший горнолыжный район мира.

С апреля 2014 г. S3V возглавляет Паскаль де Тьерсан – инженер, альпинист и горнолыжник. До ноября 2017 г. де Тьерсан входил в совет директоров АО «Курорты Северного Кавказа» и в интервью «Ведомостям» рассказал об опыте Куршевеля в создании и эксплуатации туристической инфраструктуры и о том, что из этого опыта могут взять Архыз и Эльбрус.

– Они будут почти такими же: доход от подъемников слегка упал, но хорошо сработали ресторан и агентство недвижимости в Мерибеле, так что суммарный оборот будет чуть выше 64 млн евро, чистая прибыль – 5–5,5 млн евро.

– Действительно, наше название не очень соответствует нашей географии. В других частях Трех долин есть еще четыре оператора подъемников. Но мы очень хорошо взаимодействуем. В первую очередь это касается управления склонами и подъемниками – сообща решаем, есть ли угроза схода лавин, какие склоны оставить открытыми, какие закрыть... У нас единая схема трасс. И конечно, у нас единый ски-пасс на три долины.

– Наша, но работающая в Валь-Торансе SETAM – самая быстрорастущая. Исторически мы были самыми большими, но у Валь-Торанса более динамичная политика в области недвижимости. Там очень много недвижимости сдается, а у нас в Куршевеле и даже в Мерибеле – намного меньше. У нас новых спальных мест не появляется. И в результате за 12 лет мы потеряли 24% клиентов.

– Число горнолыжников во Франции несколько снизилось, но глобально рынок растет. Мы проигрываем Валь-Торансу, уступаем иностранных туристов Австрии и США... Клиентура из России по-прежнему любит Куршевель, но и она изменилась: мы стали уделять меньше внимания их ожиданиям плюс слишком подняли цены.

– Четыре главных рынка – Франция (почти 50%), Великобритания (около 30%), Бельгия и Россия (по 7–8%). Самые быстрорастущие страны – Бразилия и Турция. В Куршевель 96% наших клиентов приезжают больше чем на один день, в Мерибель-Моттаре – 97%. Самый популярный ски-пасс – шестидневный на Три долины, его покупают 2/3 наших гостей.

Стратегические инвестиции

– В Куршевеле мы эксплуатанты подъемников и склонов. То есть отвечаем также за состояние склонов и их безопасность. В Мерибель-Моттаре мы также владеем рестораном на склоне и агентством недвижимости. Там это для нас стратегические направления деятельности.

Ресторан Le Plan des Mains мы построили потому, что нам нужна была точка притяжения на станции, чтобы туда приезжали люди из других долин. И потому, что соотношение цена – качество в ресторанах на склонах нас не удовлетворяло. Мы не хотели ронять цены в ресторанах, но хотели поднять качество. Потому что до этого рестораны на склонах были такие дорогие [и невкусные], что на обед люди предпочитали спускаться в деревни.

Агентство недвижимости Agence Saulire мы купили потому, что раньше в Мерибель-Моттаре было два агентства – одно специализировалось на купле-продаже недвижимости, другое – на сдаче в аренду. Второе разорилось, и бизнес по сдаче в аренду пришел в упадок. Поэтому мы купили агентство и возродили бизнес, ведь для нас сданные квартиры означают, что лыжники приедут и выйдут на склоны. В Куршевеле мы этого пока не делаем, но этот бизнес очень близок к нашему основному.

– Проект в Ле-Пра – комплексный: предполагается, что люди будут оставлять свои автомобили на новой парковке и сразу подниматься [к зоне катания] на новом подъемнике. Нынешний подъемник расположен далековато от центра. Проект должен стартовать в ноябре 2019 г.: сначала начнется строительство парковочного комплекса, а весной-летом 2020 г. мы демонтируем существующий подъемник Praz и оборудуем новый.

Но сегодня во Франции очень сложно получить разрешение на строительство новых подъемников в новых зонах – природоохранное законодательство становится все жестче. И во многих случаях новые подъемники и не нужны – их и так уже много. В Куршевеле, как я уже говорил, за последние 12 лет мы потеряли 24% катающихся, при этом скорость подъемников выросла в 3 раза. Поэтому мы думаем над тем, чтобы демонтировать некоторые старые подъемники, которые уже не вызывают прежнего интереса, – в Мерибель-Моттаре мы это уже сделали.

Теперь мы инвестируем в первую очередь в склоны и в снег.

Когда я четыре года назад возглавил эту компанию, то на первой встрече с сотрудниками имел наивность сказать: «Люди платят нам за то, чтобы спуститься c горы, а не за то, чтобы подняться». Сотрудников это поразило, ведь наша компания – оператор подъемников. Оказался новым такой подход и для коммуны, которая имеет своих представителей [в совете директоров S3V]. Но ведь действительно клиенты покупают ски-пассы, чтобы кататься с гор. Все очевидно: если вы инвестируете в новейшие подъемники, но у вас на трассах нет снега – у вас на подъемниках нет и клиентов. Но если у вас есть снег – у вас есть и клиенты. Так что фокус наших инвестиций сейчас смещен на подготовку склонов и мощности для производства искусственного снега, чтобы клиенты могли гарантированно получить удовольствие от катания.

В Куршевеле мы уже проделали очень большую работу, два года назад модернизировали очень много помп и пушек и теперь способны производить почти в 2 раза больше снега, затрачивая меньше энергии. Сейчас пушки в Куршевеле покрывают 45% зоны катания, наша цель – 60%, чтобы гарантировать нашим клиентам снег даже в начале сезона. 80% наших гостей никогда не выезжают за пределы трасс.

– Слишком много снега – это тоже проблема, но мы предпочитаем больше снега, чем меньше. Хотя команде приходится трудиться очень интенсивно: ратрачить склоны, очищать от снега подъемники и проч. Но мы предпочитаем такую ситуацию и счастливы от той погоды, что стоит в этом году.

Этот сезон мы открыли 15 ноября – раньше всех. Не все наши коллеги были рады такому решению, но эффект был отличный – сюжеты прошли на всех каналах французского телевидения. И это была реклама не только Куршевелю, но всем горнолыжным курортам: в Альпах в этом году много снега!

В прошлом году ситуация была противоположной – снега не было. Горнолыжные инструкторы приехали 15 декабря и были поражены: в горах снега нет, а на склонах в Куршевеле есть! В Куршевеле снег есть всегда!

Летний сезон в Куршевеле

– Среди 650 сотрудников S3V 470 – временные: приезжают в начале декабря – уезжают в конце апреля. Летом у них другая работа: многие работают в строительстве, другие уезжают на море, кто-то не работает. 180 наших сотрудников – постоянные. Летом они обслуживают подъемники, работают на склонах, в том числе меняют их рельеф, если это требуется. Лето у нас тоже очень жаркая пора.

– Тому есть много причин. Чем более горизонтальный склон, тем легче его обслуживать, и чем больше на склоне травы, тем лучше на нем держится снег. Зимой мы регулярно выезжаем с мэром [Куршевеля Филиппом Мюнье] и его помощниками на склоны и фиксируем их состояние: этот слишком крутой и опасный – нужно его изменить; на этом не очень хорошо держится снег – нужно поменять его ориентацию и т. д.

– Нам нужно вернуть туристов. Может, не 5-звездочным отелям, но 2–3-звездочным. И даже клиентам 5-звездочных отелей, выходящим вечерами на улицу, приходящим в бары, хочется видеть людей вокруг себя, чувствовать жизнь.

В Куршевеле около 35 000 спальных мест, но из них сдается только 15 000. Плюс значительная часть из них старая и требует обновления. А цены в Куршевеле выросли очень сильно. И люди, отправляющиеся в горы с детьми на школьные каникулы, думают: зачем платить 2000 евро за студию в Куршевеле, когда такую же в Лез-Арке можно снять за 500? При этом цены на ски-пассы у нас те же, что в Валь-д’Изере или Лез-Арке, а зона катания самая большая.

Так что нам нужен комплекс мер, чтобы вернуть туристов: совместно с государством следует найти механизмы, как обновить недвижимость, плюс нужны отели с более умеренными ценами. Об этом нам говорят туроператоры, которые хотели бы привозить туристов в Куршевель, но не видят подходящих предложений. Владельцы недвижимости здесь предпочитают не сдавать ее вовсе, чем сдавать дешевле. Но это ошибка.

– Люди притягивают людей. Я уверен, что для того, чтобы создать [Куршевелю] репутацию летнего направления, нужно привлекать большую структуру, как Club Med, которая сразу обеспечит 800–1000 спальных мест. Такое количество туристов сразу пробудит здесь жизнь летом, привлечет торговцев и проч. (Здесь и сейчас есть активность летом, но небольшая.) А для зимы 1000 новых мест по сравнению с 15 000, что есть сейчас, картину не изменят.

– Я думаю, что это стратегическая ошибка. И все больше людей начинают понимать, что это ошибка. Я очень люблю Филиппа Мюнье, мы отлично работаем вместе. Но он видит картину глазами местного жителя и общается с той категорией клиентов, которой подобное соседство неинтересно. Я уверен, что Куршевелю нужно еще 1500–2000 новых мест.

– Правильно понимаете. Мэрия доверила нам обеспечение безопасности на склонах зимой, но не летом. Если мэр мне предложит и летний сезон, я скажу: «Да, но мне нужны туристы летом». А летом виды здесь потрясающие!

Из топ-отелей в Куршевеле летом работает только Chabichou – они смелые (смеется). Но если бы помимо них летом были открыты еще пять-шесть отелей попроще – это радикально изменило бы картину!

Будущее Архыза и Эльбруса

– Архыз – это очень живописная долина, склоны интересные для катания. Но есть одна вещь, которая меня по-настоящему потрясла, – красота деревьев! Когда в КСК спросили мое мнение, что и как им следует делать, я сказал: «Пожалуйста, сохраните деревья!» Потому что деревья просто чудесные!

В регионе нужно развивать сельское хозяйство, производство локальных сыров и проч. У нас в Савойе раклет и фондю позволяют местным виноделам продавать свое вино – без местных сыров они бы не смогли этого делать. Без горнолыжных курортов cавойского виноделия не было бы. Строительство подъемников должно осуществляться с очень большим уважением к природе. И местных жителей нужно обязательно вовлекать в создаваемую экономику.

На Эльбрус мы впервые приехали с моим отцом – он альпинист-инструктор, покорил немало гор – в июне 2003 г., чтобы подняться на самую высокую гору в Европе. Это очень красивый горный массив, зона катания очень интересная. Работа уже проделана очень большая – новые подъемники и проч.

У Эльбруса огромный туристический потенциал. У Архыза – гигантский. Природа там прекрасная, и нужно по максимуму ее сохранить. Потому что, если вырубать деревья для строительства подъемников и трасс, потом нужно минимум 15–20 лет для восстановления деревьев. И такой экологичный подход к строительству трасс не намного дороже. Горные лыжи генерируют много добавленной стоимости, много денег. Но я уверен, что не просто катание как таковое – красота окружающей вас природы тоже очень важная составляющая богатства горных лыж.

– Еще один аспект, о котором я не упомянул, – хорошее транспортное сообщение. Критически важно, чтобы до курорта было легко добраться. Горнолыжные курорты в Австрии тоже находятся в удалении, и австрийцы проделали огромную работу, чтобы облегчить к ним доступ. Еще необходимо видение развития курорта. Понятно, что в основе создания курорта лежит воля – политическая и экономическая. Но затем у людей, которые будут им руководить, должно быть четкое представление на 20–30 лет вперед: что будет представлять собой курорт, как позиционироваться и развиваться.

– Для курортов, находящихся вдалеке от населенных пунктов, критически важно! Причем наличие коллективных средств размещения предпочтительнее частных. Когда вы строите и продаете шале в частную собственность, вы занимаете очень много земли, а эти шале потом используются всего две недели в сезон. То есть соотношение экология/экономика очень плохое. Когда же вы строите коллективные средства размещения (или даже шале, но которые остаются в общественном пользовании), они работают весь сезон. Коллективные средства располагаются более компактно – меньше стресса для природы, а доход, который получает курорт [и который может направлять в том числе на экологию], выше. Местные власти обязаны поддерживать общественную инфраструктуру – дороги, электро- и водоснабжение – в надлежащем состоянии, но, если люди в домах не живут и не тратят деньги, это становится проблематичным.

Один из секретов успеха Куршевеля в том, что большая часть его отелей, апартаментов и шале располагаются непосредственно на склонах – то, что называется ski in / ski out. Не везде это можно повторить, но в Архызе можно. Но это должно быть предусмотрено изначально, на этапе составления мастер-плана: вот здесь пройдут трассы, здесь будут средства размещения, а здесь – подъемники.

Очень многое уже было изобретено в Альпах в 70-е гг. [ХХ в.]. Нужно использовать этот опыт, не повторяя ошибок. Например, Куршевель изначально строился как ski in / ski out – и это сразу придало ему ценность. Мерибель застраивался как деревня – там множество шале: получилось очень живописно и живо, но к подъемникам надо идти. А люди приезжают в горы заниматься спортом, но пешком ходить не любят (смеется).

Подъемники будущего

– Компьютерная система регистрирует каждый проход по единому ски-пассу. У каждого подъемника есть свой коэффициент – понятно, что затраты на гондольный подъемник отличаются от бугельного. В соответствии с этим сумма от проходов перераспределяется между операторами. В реальности схема чуть сложнее, но суть ее я вам описал.

– Два года назад в Ле-Пра мы сделали кресельный подъемник, сиденья в котором закрываются прозрачным пластиковым экраном. Это удобно для катающихся, но в эксплуатации такой подъемник непрост.

Мы модернизируем кресельные подъемники, все новые – шестиместные, с высокой скоростью и способны перевозить 2000–2500 человек в час.

Мы полностью меняем кабинки в гондольных подъемниках. Новое поколение кабинок, установленных в Ariondaz, – восьмиместные, с внутренним освещением, которое осуществляется за счет солнечной энергии. Следом новые гондолы получит подъемник Praz. В Куршевеле остался один швейцарский кресельный подъемник, который заслуживает замены, и гондольный подъемник Chenus, которому 48 лет и который тоже будет обновлен – мы с мэрией должны определиться, когда именно.

Еще одно серьезное изменение – новое поколение электродвигателей подъемников Direct Drive: они более экологичные, эффективные и тихие. Новые подъемники более устойчивы к ветру: на прошлой неделе у нас был сильный ветер, и при таком старый подъемник закрыли бы, но новый Ariondaz продолжал работать. Это тоже плюс для клиентов.

– Большие гондольные подъемники традиционно перевозят очень большое количество катающихся по утрам, а потом поток спадает. Чтобы люди по утрам не стояли в очереди по 30–45 минут, нам нужны производительные подъемники. То же самое касается подъемников, более устойчивых к порывам ветра. Цель одна – чтобы клиент был доволен.

– Poma всегда уделяла нашему региону особое внимание и предлагает очень привлекательные цены, поскольку для них Куршевель – это шоурум. Но мы также используем оборудование и Doppelmayr, и Leitner (дочерняя компания Poma). Конкуренция – это хорошо.

Еще одна важная характеристика подъемников нового поколения – они потребляют намного меньше энергии и более экологичные. А мы серьезно озабочены экологией. Приведу один пример. Летом у нас очень много работы на склонах, в том числе по укреплению грунта. В прошлом году мы начали эксперимент с Университетом Гренобля: высаживаем на склоны автохтонные растения, а не высеваем семена, полученные с равнины. Равнинные растения вырастают очень быстро и подавляют местные растения и цветы. Таким образом мы защищаем местные растения плюс заботимся об эстетике: склоны, засеянные равнинной травой, неестественно зеленые на фоне остальной горной растительности.

Коровы, которые пасутся на летних пастбищах и из молока которых делается сыр бофор, также должны есть местную траву. И раз нет привозных семян – нет и грузовиков, которые их привозят, загрязняя атмосферу.

Также мы организовали обсерваторию, наблюдающую за состоянием окружающей среды в горах. Главная ее цель – оценивать, какое влияние на окружающую среду, флору и фауну, оказывает наша деятельность зимой и летом.

Например, мы отслеживаем численность двух популяций, живущих у нас в горах круглый год: зайцев и тетеревов. Тетерев на зиму зарывается в снег и впадает в спячку. Если его зимой разбудить, он умрет, так как не сможет найти себе корм. Потому даже в зонах катания у нас выделено пять участков, где кататься нельзя, так как эти места выбирают для спячки тетерева. Зайцы сохраняют активность круглый год. Поэтому, оценивая их популяции, мы можем понять, какое воздействие на флору и фауну мы оказываем зимой и летом и что нам нужно улучшить. Мы [создали такую обсерваторию] первыми, сейчас появилось еще несколько горнолыжных станций, которые последовали нашему примеру.

Психология альпинистов

– У каждого своя мотивация. Многие не являются альпинистами, но пытаются что-то себе доказать. Поэтому в горах столько трагедий. Я ждал до 46 лет, прежде чем подняться на восьмитысячник. Для меня восхождение – это в первую очередь прекрасное путешествие. Плюс удовольствие от процесса планирования и разработки стратегии и удовлетворения (уже на горе) от того, что каждая вещь на своем месте и все спланировано правильно. В Пакистане нужно было рассчитать каждый пакетик пищи для каждого на 16 дней. 16 дней мы провели втроем в маленькой палатке на высоте под 8000 м при температуре минус 15–20 градусов по Цельсию. Для семьи это был потрясающий опыт! Мой сын уходил на гору подростком, а вернулся мужчиной. Плюс, конечно, удовлетворение, когда ты поднимаешься на саму вершину. И концентрация, когда спускаешься.

– Физически – подниматься тяжелее. Потому что все несешь на себе, но видишь дорогу. Технически – спускаться сложнее. Потому что ты зачастую не видишь, куда тебе поставить ногу.

– (Смеется.) Со всеми детьми прекрасные отношения. С младшим сыном мы в 2016 г. поднялись на Сток-Кангри в Гималаях (6153 м). А в прошлом году за 24 часа поднялись из долины на 3000 м и спустились – это был отличный опыт и хорошая физическая нагрузка!

Еще у меня две дочери. Старшая говорит: «Папа, почему ты все время с мальчиками поднимаешься, а я?» И в сентябре 2016 г. мы с ней за день поднялись на Монблан – с высоты 2400 м до 4810 м. Младшая дочь у меня музыкант, но, надеюсь, мы и с ней какую-нибудь гору покорим. (Смеется.)

Куршевель