«Самый соблазнительный объект инвестиции в кризис — дополнительное образование»
Опорой для него становятся музеи — главные современные популяризаторы науки
Кандидат биологических наук Илья Колмановский выходит из своей лаборатории, которая временно расположилась в здании ДК ЗИЛ, и торопится на собственную же лекцию. В зале лектория «Прямая речь», как обычно, не протолкнуться: тема «Новый Франкенштейн. Высокие технологии на службе здоровья» волнует не только обывателей-дилетантов, но также ученых и практикующих врачей. Лектор рассказывает аудитории, как высокие технологии полностью меняют лицо медицины XXI века, как «печатают» на 3D-принтере трахею и челюсть, перепрограммируют раковые клетки, исследуют поведение отдельных нейронов у людей с разными заболеваниями, осуществляют нечто вроде генной хирургии для борьбы с опухолями. Илья Колмановский мониторит бесконечный поток новостей в мире науки и помогает в них сориентироваться тем, у кого на это не хватает времени.
Коммуникация идей, популяризация науки, перевод ее сложного языка на «человеческий» – вот, собственно, то, чем занимается Илья. «Я окончил биофак МГУ, на кафедре «Зоология позвоночных» занимался эволюцией позвоночных, сравнительной анатомией и происхождением человека. Нас хорошо учили, просто потрясающе. Это было лучшее образование, какое можно было получить. Защитил диссертацию, стал ученым. В семье со стороны отца все были музыканты, со стороны матери – врачи. Я унаследовал гены исследования и гены перформанса. И вот эта вторая часть, связанная с желанием рассказывать истории, что-то расследовать, не дает мне покоя. В аспирантуре мне не хватало общения. Наверное, я слишком социальный человек. Мне интересен более живой язык, чем позволяет наука».
В какой-то момент неугомонный Колмановский увлекся журналистикой, поняв, что таким же ярким интеллектуальным приключением, как наука, может стать исследование жизни ученых, «ландшафта» их идей. Но главным был поиск языка, способного пригласить в этот «ландшафт» всех любопытных желающих. «Я научился совмещать собственные интересы с интересом публики и продаю только то, что мне самому интересно. Перестав быть ученым, взамен я получил индульгенцию, постоянную практику проникновения в жизнь очень разных ученых. Я запомнил, как Владимир Яковлев говорил: «Журналист – человек, который делает важное интересным».
Своими главными учителями Илья считает Машу Гессен и Марка Шуфса, лауреата Пулитцеровской премии, репортера газеты Wall Street Journal, нынешнего главу отдела расследований BuzzFeed. С Шуфсом Колмановский как его ассистент занимался для западных сми захватывающими расследованиями в области политики и медицины. Илья вел на сайте «Сноб» колонку «Новости науки» и горд, что ему удавалось превратить неизвестного человека в медийную фигуру. Например, он написал на сайте о мужчине из Ангарска, который стал нейробиологом, решив вылечить жену от эпилепсии, и который применил новаторскую методику в ходе лечения.
Хотя на самом деле все началось задолго до «Сноба». «Первым глянцевым журналом, куда я пришел работать, был Gala. В газете «Ведомости» я вел колонку «Производственная травма». Речь там шла о любых аспектах здоровья, которые касались или могли касаться жизни в офисе».
Позже Илью увлекло радио. На сайте издательства «Розовый жираф» он сделал детский подкаст «Карманный ученый», идея которого заключалась в том, чтобы усталый родитель, придя вечером домой, за 15 минут мог показать ребенку что-то увлекательное.
Параллельно Колмановского занимал другой вопрос: каким сегодня должно быть научно-популярное телевидение? «У меня есть очень важный герой, Дэвид Аттенборо, пионер документалистики, создавший научпоп в 1950-е годы. Его мемуары – моя настольная Библия. Аттенборо был первым, кто принес животных из зоопарка на телевидение, и это с тогдашними несовершенными камерами, чудовищно сильным светом, без которого ничего нельзя было тогда снять! Он уговорил продюсеров разрешить ему с восьмимиллиметровой любительской камерой выйти за пределы студии и отправиться в Африку. Во многом благодаря именно Аттенборо носорог сам по себе перестал быть новостью!»
Илья уверен, что сейчас настал момент, когда нужно придумывать что-то новое для популяризации науки. «Одна вещь для меня очевидна: музейные практики имеют очень большой потенциал. Музеи сейчас становятся важным местом, опорой для дополнительного образования», – убежден Колмановский, ныне заведующий лабораторией биологии Политехнического музея.
«В музее мы создаем ситуацию, когда люди могут оказаться практически в середине научного открытия и в ходе off-line-опыта видеть то, что видят ученые».
В частности, лаборатория предлагает специальный курс из десяти занятий «Физика для взрослых» для тех, например, кто не верит в электричество. А еще в лабораторию можно прийти в воскресенье и самостоятельно, настоящими хирургическими инструментами сделать лапароскопическую операцию по удалению желчного пузыря, запустить крыс с восьмирукавный лабиринт и посмотреть, как они ищут выход. Осенью открывается лаборатория биохакинга (весьма популярное сейчас в мире хобби), где можно будет вести собственные проекты, выращивать светящиеся грибы или генно-модифицированные организмы.
«Самый соблазнительный объект инвестиции в эпоху кризиса – это дополнительное образование. В ситуации разрушающегося образования вся надежда на существующее поколение очень неравнодушных родителей, которые все больше понимают, что это их дело, и спасибо им за это, – говорит Илья Колмановский. – Когда разрушаются СМИ, остается элитная аудитория, и довольно большая (дети, взрослые, пожилые люди), которая должна идти на лекцию. Нужно срочно открывать новые центры. Должна быть империя! Я сегодня это решил. Сплав из лекций, музейных событий, лабораторных исследований, проектных работ, где на месте можно получить коробку со всем необходимым для проведения эксперимента, в процессе получить поддержку, а в конце – фестиваль науки!»