Зачем «Сказке о царе Салтане» мюзикл и цирк
В новой постановке оперы Римского-Корсакова в Большом театре Царевна-лебедь не только поет, но и летает
На Новой сцене Большого театра появился спектакль, на который смело можно ходить семьями. Для этого постарались все – от композитора Римского-Корсакова до гимнастки Анастасии Бурдиной, без страховки летающей крылатой Лебедью над сценой. То, что было сотворено Римским-Корсаковым и либреттистом Бельским в 1900 г., естественным образом мутировало в современное зрелище, не утратив родовых качеств. В основе осталась сказка Пушкина, рассказанная любовно и бережно, разве что несколько пространно дописанная. «Сказка о царе Салтане» – прекраснейшая опера Римского-Корсакова, хотя и не откровение вроде «Снегурочки» или «Китежа». В ней есть все, чем знаменит русский композитор: подробно прописанные народные сцены с хорами и плясками, оркестровое море (на этот раз по нему плывет бочка) и бесконечные чудеса, главное из которых – Царевна-лебедь, поющая высоким сопрано. Теперь она еще и летает.
На Буяне и в Тмутаракани
Молодой режиссер Алексей Франдетти, на чьем счету в Большом театре два детских спектакля и две полуконцертные постановки, в том числе успешный «Кандид» Бернстайна, снова проявил себя как профессионал с фантазией. За стенами Большого он успел поработать в мюзиклах, и этот опыт ему теперь пригодился. Вышколенный миманс Большого театра в нужные моменты выскакивает из-за кулис, танцует, вертится, а когда на сцену залетает шмель, своими реакциями играет весь его полет, в точном порядке поворачивая голову, пугаясь и отмахиваясь.
В придачу к мимансу работают цирковые артисты: в полет шмеля пускаются аж четверо из них, соревнуясь в кульбитах и сальто. Белка песен не поет, зато крутится в колесе и жонглирует орешками размером с грейпфрут. Лебедь качается на лонже, преследуемая летящим чародеем-коршуном: гимнасты клюются в воздухе до тех пор, пока стрела царевича Гвидона не решает исход поединка в пользу добра.
Когда из моря выходят тридцать три богатыря, их можно пересчитать: в строю одиннадцать статистов, на каждом из которых по три головы. Бочка плывет там, где вообще-то положено идти туче – высоко над нашими головами. Это потому, что мы находимся глубоко под водой, где перед нами корчатся медузы, осьминоги и прочая подводная живность. Одевая спектакль, художник Виктория Севрюкова не забыла и про двуногих. Она решила, что три девицы под окном, бояре, скоморохи и весь лубочный народ, кто живет в царстве славного Салтана, будет одет под русскую старину. А вот на острове Буяне, где княжит Гвидон, все носят костюмы как при Петре – дамы выйдут в бальных платьях, мужчины в военных мундирах, а корабельщики, разъезжающие по морям и развозящие рассказы о чудесах да небылицах, и вовсе явятся как голландские купцы.
Главный зрительный аттракцион спектакля – город Леденец, вдруг возникающий из заколдованного побежденным чародеем мрака. Петропавловская крепость, Исаакиевский собор и прочие хиты петербургской архитектуры сделаны как изо льда, они светятся изнутри и ездят по сцене так, что их истинный объем остается неуловимым глазу. Так сценограф Зиновий Марголин наглядно воплотил смысловую оппозицию царства Тмутаракани, где правит воинственный царь Салтан, и острова Буяна, где просвещенный князь Гвидон преисполнен любовью к матери, невесте и даже к самодуру отцу.
Хор и баба Бабариха
Спектакль заканчивается трогательной сценой воссоединения семьи. К этому моменту запас аттракционов успевает иссякнуть, несмотря даже на сделанные купюры. На финал никакой эффектной перемены постановщики не приберегли, и только на поклонах пушки с пристани палят. Но позитивный тонус держится неизменно, во многом благодаря исправно поющему хору и солистам. В партии Салтана забавен бас Денис Макаров, недавно перешедший в Большой театр из Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Ему шлет поклон ладный тенором Гвидон – молодой Бехзод Давронов. В партии Царицы Милитрисы, родившей царю богатыря, чередуются Ольга Селиверстова и Мария Лобанова: мне досталась вторая, с точным рисунком роли и полным, теплым сопрано. В роли Царевны-лебеди летающую циркачку на сцене ловко подменила совсем неузнаваемая Анна Аглатова, затянутая в белое от макушки до пят и поющая несколько пестро, но иногда очень красиво. Едва ли не лучшее, что есть в спектакле, – Ткачиха, Повариха, сватья баба Бабариха: это молодые Юлия Мазурова и Светлана Лачина, а с ними перешедшая на возрастные роли Ирина Долженко, бывшая Амнерис и Кармен. Партия Первого корабельщика не так уж велика, но к ней добавились остатки купированной партии Старого деда, да и вообще Максим Пастер умеет запомниться в любой, самой плевой роли.
Дирижер Туган Сохиев ведет спектакль уверенно, но вот волшебства в оркестре не хватает. Самые завораживающие по музыке сцены, вроде морской картины или явления Лебеди с арией, проходят буднично, а не чудесно. Когда же удалой хор гремит здравицу царю Тмутаракани, все становится на свои места.
Детский мир
Мне не пришло в голову посчитать, как богатырей, сколько было детей на спектакле. Возрастной рейтинг спектакля – 12+. Даже в этом возрасте трудно понять, как нормальный отец, засмолив жену и сына в бочку, мог пустить их по волнам, а после не лишиться жениной и сыновней любви – но тут вопросы к Александру Сергеевичу Пушкину, эпиграфы из которого за кадром читает Чулпан Хаматова. Театр сделал еще кое-что, чтобы привить детям интерес к опере: буклет снабжен объяснениями – кто такие в опере дирижер и режиссер – и даже картинками персонажей для вырезания ножницами. Кроме того, в двух антрактах можно в меру пошалить, а потом вернуться в зал к продолжению праздника.
Другой «Салтан»
В те же дни, что «Сказка о царе Салтане» вышла на Новой сцене Большого, в интернете появилось видео из брюссельского театра La Monnaie, где ту же самую оперу поставил Дмитрий Черняков. В его спектакле сказка предстает в рассказе современной матери сыну-аутисту, которому в итоге все равно ничего не помогает. Уровень вокала, игры (главные партии исполняют Светлана Аксенова, Богдан Волков и Ольга Кульчинская) и режиссерского мастерства в брюссельской версии достойны восхищения. Если Алексей Франдетти поработал на стыке жанров, имея в виду массового зрителя, то Дмитрий Черняков сделал абсолютно субъективную интерпретацию для ценителей авторской режиссуры. Сравнивать эти два спектакля едва ли стоит: жанровый позитивизм Франдетти и авторский трагизм Чернякова никак не соревнуются. Тем более что скоро у нас будет возможность увидеть Римского-Корсакова в постановке Чернякова в Большом театре: на 14 февраля 2020 г. запланирована постановка «Садко». А 3 января начнется следующий блок показов «Сказки о царе Салтане».