Парижская мода ответила на расовые и половые вопросы

Январские демонстрации высокой моды столкнулись с демонстрацией одежды иного рода – желтых жилетов, и высокая мода пострадала: бутики были разгромлены. Во избежание эксцессов некоторые модные марки даже поменяли места показов или перенесли их. Невольное близкое соседство двух параллельных вселенных – потребителей люкса и нуждающихся – актуализировало вопросы о социальной ответственности моды, которыми индустрия роскоши, прежде равнодушная, и так заинтересовалась в последние пару лет.

Идейные шоу в этот раз выиграли у коллекций, оставшихся чередой красивых платьев, правда, громче других прозвучали работы тех дизайнеров, кому есть что показать и без социальных деклараций.

Одна из самых острых проблем, беспокоящих модную индустрию, – вопрос равноправия рас. В руководстве модных компаний, среди главных дизайнеров крупнейших домов моды и даже среди клиентов и гостей шоу модных марок людей с не белым цветом кожи минимум. На обложках главных журналов модели с темной кожей или азиатской внешности появлялись считанное количество раз. Последнее время это неравновесие стало предметом беспокойства и обсуждений, но до равенства еще далеко.

«Кутюр был создан для белых женщин. Я не делаю политических заявлений, но для меня высокая мода – это мечта, фантазия и выражение индивидуальности, а это означает разнообразие. Значит, пришло время изменить взгляд на мир», – рассказал о своей новой работе Пьерпаоло Пиччоли, креативный директор Valentino. Создавая коллекцию, модельер отталкивался от классического снимка Сесила Битона, сделанного в 1948 г. для журнала Vogue. На фотографии модели (естественно, белокожие) позируют в нарядах Чарльза Джеймса. Что, если бы они были чернокожими, предположил Пиччоли? И решил продемонстрировать результат максимально наглядно: около двух третей из 65 показанных образов представляют девушки не европейской внешности; а среди белокожих моделей оказались Мариякарла Босконо и Наталья Водянова, которым 38 и 36 лет – что, кстати, тоже вольнодумство в мире, где всем обычно не больше 21. Всем моделям достались стилистически схожие наряды в духе Ренессанса.

Пиччоли – один из немногих в современном мире настоящих художников моды: он великолепно работает с цветом (сочетая, например, сложнейшие оттенки зеленого, розового, оранжевого и сиреневого в одном комплекте), пропорциями (одинаково хорошо создавая как многослойные, так и простые А-образные силуэты), рисунками (платья даже с простыми цветочными принтами не выглядят как сарафаны). Поэтому в его исполнении визуальные коды Рафаэля и Боттичелли, органичные для полупрозрачных блондинок, подошли «черным Мадоннам» как влитые. И это безусловное соответствие, конечно, придало всему высказыванию веса и достоверности: увы, здравая идея модного равенства разных типов внешности много раз разбивалась как раз о неумение дизайнеров с ними работать.

Второй большой вопрос, который тоже поднимают не в первый раз, – женские права. Здесь главным глашатаем можно считать Марию Грацию Кьюри, креативного директора Dior. Став первой женщиной – главным дизайнером в истории Dior, Кьюри в первой же коллекции громогласно заявила о главном для себя, выпустив футболки с надписями We should all be feminist. Футболки стали хитами, несмотря на цену в 500 евро и выше; позже Кьюри почти в каждой коллекции возвращалась к темам равноправия и женской свободы.

Темой весенней коллекции Dior Couture 2019 г. стал цирк. При чем здесь женская повестка? Очень просто. «Цирк предстает как инклюзивное пространство, где клоун – андрогинное, бесполое существо – становится символом современного гендерного равенства. На первый план выходят не красота, не происхождение, не гендерная принадлежность, не возраст, а смелость и техника исполнения», – так в Dior объясняют концепцию. В декорациях цирка модели демонстрировали широкие брюки, комбинезоны, шорты в сочетании с прозрачными белыми блузками с гофрированными воротниками или лентами, корсеты из кожи, тельняшки и черные смокинги. Были и аллюзии на костюмы клоунов и платья, явно вдохновленные Арлекином.

По большому счету большинство представленных образов вполне укладывались в традиционную для Dior концепцию вечной женственности. Тем не менее идея «женского мира», помимо нарядов и декораций усиленная хореографическим выступлением лондонской акробатической труппы Mimbre, состоящей из 20 женщин, вполне читалась. Поэтому выступление Dior в защиту женского движения можно считать удавшимся, а концептуальное шоу высокой моды в этом смысле оказалось интереснее и ярче лобовой атаки с футболками.

Другая женщина во главе исторического французского дома моды – Кейт Уэйт Келлер, художественный директор Givenchy. В авангард женского движения она попала не столько благодаря своим высказываниям, сколько по совокупности заслуг: помимо руководства Givenchy она известна как автор свадебного платья Меган Маркл, которое признано символом изменений в обществе. Своей главной задачей Келлер называет поиск современного воплощения высокой моды, что, в принципе, в чем-то схоже с задачей формирования образа современной женщины: в обоих вопросах принятые правила во многом устарели, а новые устанавливаются методом проб и ошибок. В коллекции Bleached Canvas («Выбеленный холст») Келлер показала классические для Givenchy лаконичные, за некоторым исключением, силуэты с минимумом отделки. Но сдержанной или скромной коллекция не выглядела, в первую очередь за счет излюбленного приема дизайнера – работы на контрасте. Например, Келлер много работала с разнохарактерными фактурами (металл и объемные ткани, кружево и латекс, шерсть и перья) и контрастными формами (сочетание гладких и объемных линий). Одни из самых запоминающихся образов – открывшая показ модель в латексных брюках и классическом приталенном жакете, а также красное платье с пелериной, напоминающей кардинальские мантии, тоже выполненной из латекса. Модная пресса, и так благосклонная к Келлер, дружно концепцию одобрила. Теперь осталось дождаться, что наденет Меган Маркл.