Чем «Человек на Луне» похож на «Интерстеллар», а чем – на «Время первых»

Когда на экране появляется зернистая картинка, стилизованная под домашнюю кинохронику, удивляешься, почему это предлагают смотреть в формате IMAX. Зачем все такое огромное и подробное: родинки, веснушки, поры на лицах актеров. И только в финале, когда астронавт Нил Армстронг в исполнении Райана Гослинга ступает наконец на лунную поверхность и произносит знаменитое: «Маленький шаг для человека, гигантский скачок для человечества», экран словно бы раздвигают, распахивают, и зритель, как и герой, оказывается один на один с величественным пыльно-серебристым безмолвием.

Дом на краю неба

Эта рифма, она же контраст, интимного и космического, дома и звезд, отличает не только фильм Дэмьена Шазелла. Так был устроен один из главных научно-фантастических блокбастеров 2010-х – «Интерстеллар» Кристофера Нолана, где отношения отца и дочери были не менее важны, чем законы квантовой физики, а любовь преодолевала искривленные пространство и время. Тот же конфликт – в новейшем сериале «Первые» (The First), где жилистый нахохленный Шон Пенн играет командира экспедиции на Марс, но весь первый сезон посвящен не столько подготовке к полету, сколько – снова, опять – отношениям с дочерью, качелям притяжения-отталкивания, попыткам поодиночке и вместе справиться с давней потерей.

История Нила Армстронга в «Человеке на Луне» тоже начинается с трагедии: от опухоли мозга в 1962 г. умирает его двухлетняя дочь Карен. После этого пилот-испытатель и идет записываться в лунную программу NASA. Когда на собеседовании спрашивают, не повлияет ли горе на его психологическое состояние во время экспедиции, он честно говорит: «Не знаю». Конечно, повлияет.

Горе – его одиночная кабина, капсула, в которой нет места ни друзьям-коллегам, ни даже жене (Клэр Фой) и детям (у них еще два мальчика). Актерская работа Гослинга многих раздражает – его фирменная отрешенность возведена здесь в степень, тихая улыбка погашена совсем. Но это именно то, чего требует сценарий Джоша Сингера («Оскар» за драму «В центре внимания») и режиссура Шазелла, уравновешивающая печалью и меланхолией грохот космических стартов и победных фанфар, к которым герой фильма совершенно безразличен.

Ночами Армстронг сидит за сложными техническими расчетами (он не только пилот, но и инженер). Дни посвящены изнурительным тренировкам. Но общие тяготы, сомнения и риски, гибель друзей ничего не меняют. Между героем и всем остальным миром уже выросла невидимая стена, и в конце фильма Шазелл буквализирует эту метафору, показывая встречу астронавта с женой в карантине, где они молча смотрят друг на друга через толстое стекло. В сущности, Гослинг весь фильм играет человека, который уже на Луне, просто требуется еще долгих семь лет, чтобы туда долететь.

Поэтому сердцем фильма становится Клэр Фой. У ее героини есть монолог о том, что, выходя за Армстронга, она выбирала вовсе не такую жизнь. Где каждый день кто-то может не вернуться из полета. Где постоянно приходится биться о стену отчуждения. Но когда в другой сцене ее спрашивают, говорят ли они с мужем об умершей Карен, она лишь выше вздергивает подбородок, и этот жест рассказывает о ней больше любых слов: она тоже знает, каково там, на Луне.

Центрифуга для зрителя

Героика освоения космоса у Шазелла показана не то чтобы типично. Взять хотя бы такую деталь, как заблеванные после центрифуги комбинезоны астронавтов, в которых они идут в класс штудировать теорию. А когда Шазелл засовывает героев в тесный космический аппарат и начинает трясти крупным планом на огромном экране IMAX, выкрутив громкость до упора, зрителя тоже может начать мутить. По крайней мере, ему вполне передается ощущение, что все в любой момент готово лопнуть, сгореть и взорваться. Что катастрофы не избежать и шансы выжить в запущенной на орбиту кастрюле стремятся к нулю. В этой части, кстати, «Человек на Луне» сближается с российской картиной «Время первых», где тоже подробно показано, насколько опасными и неудобными были летательные аппараты времен самого острого космического соревнования между СССР и США. Но на этом сходство кончается.

Лунная пыль

Финальная часть картины позволяет оценить не только торжественную красоту лунных пейзажей, снятых оператором Линусом Сандгреном так, что можно от неожиданности задохнуться, особенно после предшествующих клаустрофобии, тряски и грохота. В сущности, Шазелл переворачивает знаменитую фразу первого человека на Луне. Когда ботинок Армстронга опускается в лунную пыль, триумф человечества сливается с огромной печалью человека и целиком поглощается ею.-