В чем плюсы и минусы нового руководителя МХТ

Нового худрука МХТ Сергея Женовача официально представили труппе. Представление получилось стремительным, но это не мешает рассмотреть плюсы и минусы назначения.

Сначала министр культуры Владимир Мединский предложил почтить память Олега Табакова аплодисментами, заверил, что Минкульт поддержит «систему премиальных сертификатов Табакова наиболее эффективным театрам» (Олег Табаков раз в году вручал личную именную премию талантливым людям любых театральных профессий). Затем слово предоставили новому художественному руководителю.

Сергей Женовач признался, что не спал ночь, готовясь к выступлению, но так и не придумал, как построить речь. Сказал, что будет исповедовать «театр живого человека», призвал «запомнить счастливое состояние» театра, которое было при Олеге Табакове, и двигаться дальше, «развиваясь, но ничего не ломая».

Для развития Женовач позвал с собой «людей, с которыми прошел часть жизни», – художника Александра Боровского на должность главного художника МХТ и художника по свету Дамира Исмагилова. Судьба нынешнего главного художника МХТ Николая Симонова пока остается неизвестной. Как и кандидатура директора – пока его обязанности временно исполняет Юрий Кравец.

Таким же неопределенным остается и статус «Студии театрального искусства» (СТИ) Сергея Женовача. По словам Мединского, СТИ сохранит свою независимость и одновременно станет филиалом МХТ. Зашел разговор и о возвращении буквы А (и статуса академического) в аббревиатуру МХТ. По словам Владимира Машкова, который пришел поддержать товарища (и даже подарил ему медаль на 80-летие МХАТа), «буквы «хэ» нет в русском алфавите, есть буква «ха», поэтому, как ни крути, мы говорим «МХАТ». Что касается изменения названия Театра под руководством Олега Табакова, Машков отмел предложение назваться «Табакеркой» («курите, что ли, много?»), но предложил название «Театр Олега Табакова».

Дальше обсуждения названия дело не пошло. Сергей Женовач признался, что не готов объявить планы, которых много, «но все надо обговаривать с людьми». А пока он начнет знакомиться с состоянием театра, в названии которого сохраняются три буквы, а в расписании – все планы, сверстанные при Олеге Табакове. Мы, в свою очередь, можем посмотреть, почему Женовач во главе МХТ – это хорошо, а почему – не очень.

Женовач в МХТ: плюсы

Репутация Сергея Женовача бе-зупречна, его режиссерский и педагогический талант признает все театральное сообщество, а не только прогрессисты или консерваторы. Женовач – ученик Петра Фоменко, вслед за учителем сумевший создать живую, популярную площадку. Хотя он окончил ГИТИС, а не породненную с Художественным театром Школу-студию МХАТ, «Студия театрального искусства», родившаяся в 2005 г. из гитисовского курса Женовача, едва ли не во всем ориентирована на ранний МХТ эпохи его основателей, Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко, – начиная от творческого метода и придуманного Станиславским принципа студийности и заканчивая символическим выбором здания, которое когда-то принадлежало семье великого режиссера: СТИ расположилась рядом с бывшей золотоканительной фабрикой Алексеевых. То есть для Художественного театра Сергей Женовач не чужой человек.

Женовач в МХТ: минусы

Новый руководитель был назван очень быстро – со смерти Табакова не минуло тогда и двух недель. Чиновники совещались с руководителями ведущих театров и театральных вузов, но не с артистами труппы – что нормально, когда вы выбираете кризис-менеджера для зашедшей в тупик площадки, но странно, когда речь идет об одном из самых успешных театров страны. Ладно, это процедурный вопрос, однако есть и сущностный.

Женовач – руководитель совсем иного рода, чем Олег Табаков. Его СТИ – стопроцентно авторский театр, где все спектакли созданы в одной узнаваемой манере: психологически достоверная актерская игра, монохромный сценический мир, лаконичные декорации Александра Боровского, в основе почти всегда – русская или советская классика. Из 16 названий в репертуаре СТИ только две постановки сделаны не Женовачом. Обе родились в аудиториях ГИТИСа: Marienbad Евгения Каменьковича по Шолом-Алейхему, выпущенный еще до того, как студенты Женовача стали студийцами, и «Шествие» Веры Камышниковой по поэме Бродского, которое до сих пор имеет статус учебной работы – зрители приходят сюда не по билетам, а по записи. Словом, ни одного режиссера, не преподававшего в мастерской Сергея Женовача в ГИТИСе, «Студия» никогда не приглашала.

Этот путь – театр одного метода – имеет свои достоинства и недостатки, но категорически неприменим к МХТ, который при Табакове выделялся, наоборот, фантастическим разнообразием. Разумеется, на новом посту Женовачу придется работать с другими режиссерами. Сам он выпускает по спектаклю в год: камерная СТИ может жить и в таком режиме, а вот Художественный театр с его громадной труппой и тремя сценами – определенно нет. Но будет ли новый худрук поддерживать разнообразие или все-таки предпочтет работать с близкими по духу постановщиками? Продолжит ли МХТ сотрудничество со своими главными ньюсмейкерами последних лет, Константином Богомоловым и Александром Молочниковым, которые придерживаются совершенно другого театрального языка? Надолго ли останутся в репертуаре спектакли Кирилла Серебренникова, тоже ставшие знаковыми для Художественного театра? Захочет ли Женовач видеть на сцене МХТ театральные эксперименты и социальные высказывания?

«Ведомости» попросили прокомментировать ситуацию театральных деятелей, так или иначе причастных к МХТ.

Дмитрий Брусникин, актер МХТ, педагог Школы-студии МХАТ:

«Ну что, Сережа – интеллигентный, умный, тонкий режиссер. Я ему желаю терпения и мужества в этой ситуации – потому что это действительно непростой организм. Наступает другой период, абсолютно другой период. Точно так же, как наступил другой период после того, как ушел из жизни Олег Николаевич Ефремов и пришел Олег Павлович Табаков. Художественный театр обладает уникальной способностью отражать процессы, которые происходят в государстве. Если в государстве застой – то и Художественный театр будет в застое. Если происходит коммерциализация – то и Художественный театр становится коммерческим. Это его уникальная способность. Никто специально этого не делает – так случается. Сейчас наступает новый период. Какой он будет – я не знаю. Потому что Женовач сам изменится, ему нужно будет измениться. Ему нужно пересмотреть свои силы – дай бог, чтобы эти силы у него были. Это очень непросто. Это корабль, который обладает огромным количеством сцен, площадок, репертуара, хозяйства, которое было до него. Со всем этим надо каким-то образом разбираться. Но Женовач – интеллигентный человек. Он умеет слышать, слушать, видеть. Это радует».

Евгения Шерменева, театральный продюсер, работала директором фестивалей NET и «Территория», заместителем руководителя московского департамента культуры. Опыт работы в Художественном театре – с 1990 по 1995 г.:

«МХТ всегда был местом не только художественного, но и общественного высказывания. Я пришла в этот театр совершенно осмысленно: мне важно было разделять с коллегами точку зрения на изменения в стране. Одним из выразителей этих изменений был [тогдашний худрук театра] Олег Ефремов. И нынешнее назначение, мне кажется, как раз перечеркивает эту сторону – с традициями политических спектаклей. Все же рядом с «Кроткой» Додина были «Мы, нижеподписавшиеся», рядом с «Тартюфом» – «Так победим!». И спектакли Кирилла Серебренникова и Константина Богомолова в некоторой степени продолжали эту традицию. Сергей Женовач, который никогда не ставил спектаклей с ярко выраженной гражданской позицией и не был участником никаких политических высказываний, вряд ли будет рассматривать подобные темы для репертуара МХТ. А это как отбить одно крыло у мхатовской чайки. Потому что МХТ ставил Чехова, но популярность набрал на пьесах Горького, как недавно нам еще раз показали в спектакле «Солнце всходит» (постановка Виктора Рыжакова по письмам и воспоминаниям Горького и его современников, подготовленная МХТ как разовая акция к 150-летию писателя. – «Ведомости»). И я, кстати, была разочарована, не увидев в тот вечер в зале Женовача».

Инна Соловьева, театровед, историк Московского художественного театра, заведующая научным сектором Школы-студии МХАТ:

«Огромная наследственность. Если есть человек, которому я бы доверила сейчас этот театр, то это именно Сергей Женовач. Человек прекрасный. Обладающий огромным количеством режиссерских великолепных качеств. На редкость хороший человек, что немаловажно именно для МХАТа – ведь в самом начале там было не так уж много гениев. Первые 37 человек, составлявшие труппу, коллектив этого театра, – далеко не все гении, как выяснилось в дальнейшем. Но они были изначально прекрасные люди, имевшие добрые, хорошие, нормальные художественные цели, художественные и общедоступные. Это было то состояние общества, когда художественные, высокие цели были общедоступными. И очень надеюсь, что нынешнее, наше время попробует немножко выравняться на прекрасные, художественные и личностные свойства Женовача».