В программе «Персимфанса» к 100-летию революции прозвучали «Волшебная флейта» и «Цыпленок жареный»

Московский оркестр без дирижера, с недавних пор продолживший дело «Персимфанса» 1920-х, конечно, не мог миновать юбилей революции – тем более музыку тех лет, например сочинения Александра Мосолова или Увертюру Моцарта к опере «Волшебная флейта» в обработке для кино, клубов и школ, наш «Персимфанс» играл и раньше. Теперь к москвичам присоединились 19 музыкантов из оркестра Дюссельдорфа, а «Гете-институт» поддержал совместный проект под названием «Нечеловеческая музыка», который провело в Концертном зале Чайковского агентство Apriori Arts. Заодно в компанию к отечественным творцам пролетарских партитур попали два немца – Людвиг ван Бетховен с революционной увертюрой «Эгмонт» и Курт Швиттерс (1887–1948), более известный как художник-дадаист: его Прасонату (Ursonate) музыканты, отложив инструменты, продекламировали и прокричали равно с темпераментом и уважением к оригиналу.

Центральным номером программы оказалась симфоническая поэма «Октябрь» Иосифа Шиллингера (1895–1943), многостороннего автора, проделавшего жизненный путь от Харькова до Нью-Йорка. «Интернационал», «Мы смело в бой пойдем за власть Советов», «Яблочко, куда ты котишься» и даже «Цыпленок жареный» – вот далеко не полный список мелодий, из которых Шиллингер сварил свое полное энтузиазма сочинение.

Между тем роль композитора более чем велика – в поэме редко используются те аккорды, которые выбрал бы, к примеру, гармонист, если бы аккомпанировал исполнению названных песен. Пролетарский мелос самого разного происхождения, академического или народного, в поэме Шиллингера идет локоть к локтю с новаторскими приемами гармонии и оркестровки (чего стоит хотя бы потешно завывающий флексатон). «Октябрь» был написан в то пламенное время, когда казалось, что идеям коммунизма и левого искусства по пути. Тогда же Эйзенштейн снял фильм «Броненосец «Потемкин», ключевые фрагменты из которого были показаны под живую музыку 1926 г., написанную немцем Эдмундом Майзелем.

Автор выражения «нечеловеческая музыка» вышел на сцену из зала в характерной кепке и занял место в оркестре: роль вождя революции исполнил контрабасист Алексей Воробьев. Чуть позже он прямо на сцене грохнулся мертвым, что дало актеру Андрею Цицернаки право исполнить ритмодекламацию «На смерть Ильича» с музыкой Юлия Мейтуса в исполнении одного из лидеров «Персимфанса» – Петра Айду (другой лидер, контрабасист Григорий Кротенко, выступил в тот же вечер с вокальным дебютом, оставившим смешанное впечатление); вняв скорбным словам, Ильич ожил. Украинский композитор Юлий Мейтус (1903–1997) как раз тот автор, кто усилиями «Персимфанса» превращается из анекдотической фигуры (впрочем, и в поздней опере «Братья Ульяновы» есть симпатичный дуэт) в подлинного героя авангардных лет. Его партитура «На Днепрострое» прозвучала как энергичная футуристическая вещь с крепкой структурой и выделкой. Хотя сыгранная на бис Токката из Первого фортепианного концерта Мосолова уступила ей разве что в громкости – да и то совсем немного.