На кинофестивале в Венеции, где ценят авторское кино, вдруг наградили Голливуд

Семьдесят четвертый Венецианский кинофестиваль завершился сенсацией. Жюри под предводительством Аннетт Бенинг вынесло беспрецедентное решение – главным призом награжден голливудский блокбастер, так называемое зрительское кино, редкий гость на смотрах авторского кинематографа. Критики, да и публика, прочили «Золотого льва» либо классику документалистики Фредерику Уайзману, представившему трехчасовое многофигурное полотно о буднях Нью-Йоркской публичной библиотеки, либо британскому драматургу Мартину Макдонаху с новой, в духе братьев Коэн, трагикомедией «Три рекламных щита на границе Эббинга, Миссури», ну а самые стойкие синефилы надеялись на победу скандалиста Абделатифа Кешиша с его экранизацией романа Франсуа Бегодо «Рана, настоящая» – «Мектуб, моя любовь».

Тем не менее золото досталось визионеру дель Торо, привычно выступившему в жанре многозначительной сказки, каждый персонаж которой олицетворяет то или иное веяние нашей эклектичной эпохи. Действие донельзя мелодраматичной «Формы воды» разворачивается в декорациях холодной войны, история межвидовой любви женщины и амфибии – по сути вольный ремейк культового хоррора 1950-х гг. «Тварь из Черной лагуны». Нетрудно считать желание дель Торо зарифмовать параноидальные времена противостояния ядерных держав с днем сегодняшним, в фильме даже имеются карикатурные русские шпионы, цитирующие Ленина и вопреки клише предпочитающие водке кокосовые бисквиты.

Безусловно лучшая картина фестиваля, поэтический и, конечно, идеализированный образ Франции 1990-х гг. – «Мектуб, моя любовь», увы, осталась без призов. Кешиш снял абсолютно бескомпромиссное кино о беззаботной молодежи, что часов не наблюдает. У недавних одноклассников, коротающих летние каникулы в прибрежном городе Сете, еще вся жизнь впереди, им куда интереснее выяснять, кто с кем отправится домой сегодня ночью, чем думать о судьбе, которая, как мы знаем, настигнет каждого. «Мектуб» в переводе с арабского означает «предначертано», но Кешиш пугает намеками только зрителя, его герои пребывают в сладком неведении. Лишь интроверт Амин, предпочитающий морю и солнцу просмотр пионеров немого кинематографа, догадывается: великой иллюзии межкультурного братства скоро придет конец, война идеологий на пороге.

«Серебряного льва» неожиданно присудили скромной французской картине «Опека» новичка Ксавье Леграна, ему же достался приз Дино де Лаурентиса, вручающийся за яркие дебюты. «Опека» остросоциальна и схематична: если мир не стоит слезинки ребенка, страдающего от развода позабывших совесть родителей, то, как видим, ее стоит приз за режиссуру на престижном международном фестивале.

Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль получил Камель эль Баша, сыгравший главную роль в ливанской драме « Оскорбление», посвященной этническим конфликтам. Видимо, соображения экуменического толка помешали жюри оценить по заслугам игру бесспорных фаворитов в этой номинации Итана Хоука («Первая Реформистская») и Мэтта Дэймона («Короче» Александра Пэйна и «Субурбикон» Джорджа Клуни).

Шарлотта Рэмплинг обошла конкуренток Фрэнсис Макдорманд («Три рекламных щита на границе Эббинга, Миссури») и Хелен Миррен («Джон и Элла»). «Ханна» – строгое кино об одинокой пожилой домработнице, безвинно подвергшейся остракизму со стороны собственного сына, – подкупило судей демонстративным мизерабилизмом, в кадре, кроме молчаливо страдающей Рэмплинг, имеются и слепые дети, и депрессивные собаки, и даже бездыханный кит.

Наконец, приз за сценарий ушел Мартину Макдонаху. В «Трех рекламных щитах на границе Эббинга, Миссури» ищут подонка, убившего и изнасиловавшего дочь главной героини, однако зрителя ждет разочарование: противостояние добра и зла оборачивается экзистенциальным релятивизмом – у каждого своя правда, и этот дисбаланс гораздо мучительнее, чем понятная борьба с темными силами, милая сердцу каждого моралиста.

Венеция