В Омске пришло в «Движение» российское молодое кино

У национального кинофестиваля дебютов «Движение» интересная и опровергающая национальную традицию судьба. Могу ошибаться, но за пять лет «Движение» каким-то странным образом умудрилось, постоянно расширяя круг друзей, не обзавестись недоброжелателями, или они совсем уж тайные. Что несколько подозрительно, ведь всякому успешному предприятию положено их иметь в достаточном количестве.

В успешности «Движения» довольно-таки трудно усомниться, когда ищешь себе свободное место в переполненном зале – причем так происходит в каждом фестивальном кинотеатре и на каждом сеансе. Ближе к ночи «Движение» ищет себе другие адреса, перемещается туда – и всякий раз это оказывается отличным местом встречи тех, кому встречаться друг с другом здесь и сейчас не только весело, но и полезно. Поскольку чревато новыми знакомствами, затеями, союзами и в результате – фильмами.

Не знаю, кому в голову пришло назвать фестиваль именно «Движением» – президенту ли Артему Михалкову, или генпродюсеру Полине Зуевой, или программному директору Стасу Тыркину, – но это правильное имя. «Движение» не останавливается и постоянно ищет себе новые интересы. Если посчитает объект важным и неслучайным – тут же сформирует новую программу (в этом году так произошло с веб-сериалами, от которых и правда уже не отмахнуться). А если и работает в привычном формате, предположим мастер-класса, то не жди творческой встречи с мастером имярек, жди юриста Марину Андрейкину, специалиста по авторскому праву. Она прилетела на пятое «Движение», чтоб доходчиво рассказать молодым режиссерам и продюсерам про все правовые подводные камни, которые всегда надо иметь в виду, ныряя в мир бесконтрольных фантазий. Иначе тебя легко потом могут выдернуть за шкирку обратно и пригласить на судебное разбирательство.

Разумеется, в Омске не крушат основы фестивального мироустройства и конкурс полнометражного кино здесь тоже главный. «Движение», однако, устроено так, что документалистика не выглядит бедной приживалкой, а здешнее ноу-хау, внеконкурсная программа пилотов ключевых сериалов будущего российского телесезона, которые совсем скоро станут вырывать друг у друга из глотки доли и рейтинги, чувствует себя ровней всему конкурсному, и понятно почему. Я пришел на показ «Садового кольца» – это режиссерский дебют Алексея Смирнова – и оказался перед выбором: идти дышать сибирским воздухом или остаться и пристроиться на ступеньках – так что я знаю, о чем говорю.

Важно, что успешность «Движения» как фестивального начинания честно рождается из реального и умного интереса к молодым, которым вроде бы по государственным причинам прорываться на экран все трудней, а по технологическим – все проще: гаджет тебе в дорогу, цифра в паруса. А также из понимания, что в фестивальном, как и в любом деле, нет мелочей. Если собирать жюри – то безупречного состава, где каждый член активно и интересно практикует именно сейчас, а не 20 лет назад и где все три председателя – существенные персоны нынешнего кинопроцесса, его видные делатели: таковы режиссер Алексей Попогребский, судивший в этом году полный метр, его тезка и коллега Федорченко, дежуривший по документалистике, и продюсер Сабина Еремеева, разбиравшаяся с короткометражками.

Последние были художественно разнообразны, но при этом почти поголовно страдали знакомой болезнью формата. Молодым авторам так не терпится поскорей дорваться до полного метра, что, работая в малой форме, принципиально требующей содержательно локальных историй, они этим требованием легко пренебрегают. Ведь всеми своими помыслами они уже далеко-далеко, на широких просторах большого кино. Так происходит подмена: под видом короткометражек появляются странные существа – полнометражные фильмы в масштабе один к десяти.

Среди немногих, этой подмены избежавших, назову Роберта Дэфа с его суперкоротким фильмом об убийстве Sasha. Он идет девять минут, а его аннотация в фестивальном каталоге блистательно исчерпывается одной короткой строкой: «Решив расслабиться после работы, мужчина теряет бдительность».

Жюри, однако, такой лаконичностью не пленилось и нашло резоны предпочесть всем прочим конкурсантам «Ёф» Николая Сидорова-Французова. «Ёф» утопает в сладком мареве, дурманящем зрителей и героев, которые на исходе лета и вдали от городской суеты прощаются с беззаботной юностью в откровенных формах плотского томления. «Ёф» с его телесностью напоказ – это своего рода горячий полемический привет Сергею Александровичу Соловьеву: в его «Ста днях», вы помните, уходящее лето тоже склоняло героев к взрослению, но они были детьми помладше и у них все было возвышенно и без марева.

В полнометражном конкурсе премированная драма «Нашла коса на камень» обнаружила в ее авторе Ане Крайс много достойных качеств. Социальное беспокойство, точный глаз, отказ от внешних излишеств в пользу сути и смысла. При всем при этом «Коса», вбирая в себя разом чеченские военные обстоятельства, облезлое житье-бытье провинциального городка, личные драмы, истовую религиозность, преступность, не умеет со всем этим справиться, собрать воедино – и разваливается на куски, среди которых есть бесспорно талантливые.

Впрочем, слишком запальчиво спорить с жюри не хочется – не остались же без внимания Попогребского и компании важные непростые вещи. Например, сценарий фильма «Язычники», переложение для кино одноименной пьесы Анны Яблонской, трагически погибшей при взрыве в «Домодедово» несколько лет назад. Ряженые верующие уже могут готовить к показу свои оскорбленные чувства – в «Язычниках» душная до одури набожность православной бабушки выступает дьявольской силой, разрушительной для семьи сына, на голову которому она свалилась с небес: доводит внучку до самоубийства, а сына – до богоборчества.

Жюри пришлась по душе и режиссура Дмитрия Давыдова, в миру – директора якутской школы. На этом благородном поприще ему показалось тесно, и он ввязался в кино: снял в местном колорите скупую, художественно простодушную деревенскую драму с сомнительным, на мой вкус, названием «Костер на ветру» о суровом старике, потерявшем сына, и мальчишке, заброшенном матерью-алкоголичкой. Друг к другу их толкнуло несчастье – у каждого свое, а у их автора, школьного директора, получился фильм с чудесной наивной сущностью и внутренней строгостью. Иногда, правда, пасующей перед мелодрамой, зато умеющей сдерживать трагедию, укрощать ее пафос.