Контратенор Франко Фаджоли спел за героев Россини

Концерт аргентинского контратенора открыл в Концертном зале Чайковского независимый фестиваль «Опера априори», который в этом сезоне пройдет уже в четвертый раз. Фестиваль успел приручить просвещенную публику: раньше Франко Фаджоли никогда не пел в Москве, а теперь он, еще не спев ни одной ноты, был встречен дружной овацией полного зала.

Певец приехал в Москву в ходе тура в поддержку своего диска Rossini, вышедшего на Deutsche Grammophon. На диске собраны арии из опер композитора, исполняемые от лица героев-мужчин. Написаны они, однако, были для женщин меццо-сопрано. И только сегодня, в XXI в., искусство контратенорового пения достигло такого уровня, что певец-мужчина стал способен исполнять брючные партии не только без потерь, но и с особым мужским шиком.

Здесь уместно вспомнить, например, австрийского контратенора Макса Эмануэля Ценчича, чей концерт украсил предыдущий фестиваль «Опера априори»: тот пел арии барокко, написанные для кастратов. Можно вспомнить и женщину, освоившую репертуар кастратов, Чечилию Бартоли. И прийти к предположению, что Фаджоли открывает другую, возможно более новую, тему. Подмена кастрата мужчиной или женщиной предполагала рефлексию на темы природы и искусства, насильственной переделки естества, цены, заплаченной за артистическое совершенство. Подмена женщины в роли мужчины мужчиной – обратная травестия, более веселая по существу и дружественная жизнелюбивой музыке Россини. Чтобы стать мужчиной, ты должен запеть как женщина, только лучше, – вот сюжет парадоксальной притчи, которую сегодня зовут Франко Фаджоли.

Притча оказалась лысой, улыбчивой, стройной и приветливой. Фаджоли спел пять арий в обязательной программе и одну на бис. Все они – из серьезных, не комических опер Россини. В каждой из них, будь то «Деметрий и Полибий», «Дева озера», «Танкред», «Семирамида» или «Эдуардо и Кристина», есть какой-нибудь молодой воин, иногда печальный, чаще радостный, обычно влюбленный, который доверяет оттенки своих настроений в меньшей степени томной кантилене, в большей – руладам и колоратурам. То и другое получалось у Фаджоли прекрасно, мастерством он оснащен безупречным: голос его простирается на две октавы, везде звучит подвижно и естественно. Может быть, верхний регистр не так силен и ярок, как, скажем, у Дэвида Хансена (московской публике теперь есть с кем сравнить любого нового контратенора), но он есть. Середина звучит приятно, а особенно чаруют нижние ноты, ничем не напоминающие мужской тембр (контратенорам, переученным из баритонов, есть чему позавидовать), а звучащие похоже на грудное женское контральто. Виртуозные рулады удаются Фаджоли без труда, а в нежной тихой кантилене он неотразимо трогателен.

Каждый россиниевский юноша в исполнении Фаджоли вышел искренним, пылким и счастливым уже оттого, что покинул дамское обличье и вернулся к своему исконному полу. То же самое произошло и с моцартовским Керубино, чью арию гость спел в качестве второго биса. Можно вспомнить, что эту же вещь пел и Дэвид Хансен, но у того она прозвучала в качестве шутки. У нового гостя ария Voi che sapete стала логичным завершением ответственной вокально-гендерной миссии.

Как и прошлогоднему Ценчичу, Фаджоли аккомпанировал оркестр Musica viva и дирижер Максим Емельянычев. Но партитуры Россини потребовали расширенного состава. В оркестре сидели все до одного прекрасные музыканты, Емельянычев трактовал музыку Россини весьма интересно, отчасти по-барочному, стараясь выловить из фактуры богатый событиями динамический контур. Прозвучали увертюры к «Итальянке в Алжире» и «Севильскому цирюльнику» (здесь Россини как автор комических опер наверстал свое), Интродукция, тема и вариации с солирующим кларнетом, отменно трудные даже для такого виртуоза, как Валентин Урюпин, и Серенада для семи музыкантов. Прекрасной игры прозвучало немало, чего стоила обильно солирующая скрипка Елены Корженевич, и в аккомпанементе певца удалось не подвести, но отполировать до блеска оркестровое согласие музыкантам не удалось, а без него Россини не искрился, как мог бы.

Теперь было бы интересно послушать Фаджоли в какой-нибудь опере – Ценчича мы, например, слышали не только сольно, но и заглавную партию в «Сирое» Хассе. Но пусть этим займется кто-то еще из организаторов. А у фестиваля «Опера априори» другие планы: приношение Жоскену Депре, российская премьера оперы Сибелиуса и проч. А такую редкость, как мужчина в штанах, мы уже никогда не забудем.