Берлинский кинофестиваль открылся фильмом об искусстве и политике
Байопик музыканта Джанго Рейнхардта – о том, что художник не может быть нейтральным
Общество в целом признает, что артист может быть революционером и жертвой, на войне и над схваткой. Он может затвориться в башне и пойти в народ. Может писать манифесты и не отличать поражения от побед. Может гореть на костре. Может сделать ад вокруг незаметным для всех, пока звучит его музыка, длится танец. Или вовсе не замечать ада. И даже в этом случае в нем не заподозрят бездаря. Но через много лет захотят разобраться в причинах слепоты, напишут биографии и снимут кино – прямолинейное, как пуля, что прилетает в лоб слепому музыканту-старику в увертюре «Джанго». Постановщик этого фильма, дебютант Этьен Комар, с самого начала откровенен: художнику не стоит быть нейтральным, даже если потомкам безразлично, был он гвельф или гибеллин. В гении гитариста Джанго Рейнхардта усомниться невозможно. Он был художник в музыке, и задолго до торжества идеи социальной и политической активности в искусстве его имя стало нарицательным, перекочевало вместе с изувеченной рукой в спагетти-вестерн Серджо Корбуччи, а оттуда к Квентину Тарантино. Жан Кокто называл его «нежным дикарем» со времен кабаре Монпарнаса.
Опыт продюсера
До того как стать кинорежиссером, Этьен Комар был продюсером таких известных фильмов, как «О людях и богах» Ксавье Бовуа и «Тимбукту»Абдеррахмана Сиссако, в котором религиозные фундаменталисты уничтожают людей за музыку и танцы так же, как в «Джанго» нацисты уничтожают неарийскую музыку и музыкантов, запрещают неарийские музыкальные инструменты и изгоняют блюз.
Джанго был богом свинга так же, как в свое время богом современного искусства стал Йозеф Бойс, другой герой нынешнего берлинского конкурса. В России 1990-х даже присказка была: побойся Бойса. Документальный фильм о Бойсе снял Андрес Файель, хорошо разбирающийся в связях политики и искусства. В программе Берлинале, всегда находящего подобные связи, появятся и другие художники, в разной степени вовлеченные в проблемы своего века: швейцарский скульптор Альберто Джакометти в «Последнем портрете» Стэнли Туччи, писатель, подводящий итоги своей жизни, в экранизации автобиографической повести Макса Фриша «Возвращение в Монток» Фолькера Шлендорфа и герой документального фильма Аскольда Курова «Процесс» украинский кинорежиссер Олег Сенцов, ставший узником совести в современной России.
Джанго был цыган, и вековая культура его народа диктовала ему невмешательство в дела «гадже» – нецыган. Пока он возносил публику к небесам в оккупированном Париже, заставляя ее забыть о земной юдоли, нацисты истребляли его народ. В 1943 г. Джанго хотели отрядить в берлинское турне играть нацистским бонзам, в то же самое время пилот люфтваффе Йозеф Бойс на «юнкерсе» бомбил мирные города. В 1943-м глаза открылись у обоих. Джанго бежал от внимания нацистов и стал свидетелем истребления цыганского табора возле швейцарской границы. Бойса сбили в небе над Крымом. Джанго играл концерт для немецких военных, отвлекая их внимание от озера, по которому перевозили в Швейцарию сбитого английского летчика. Бойс, пережив катастрофу, не стал дезертиром, но после войны провозгласил, что каждый человек – художник. Джанго написал реквием своему народу, истребленному нацизмом, и Этьен Комар делает из этого события кульминацию фильма и судьбы Джанго Рейнхардта, как будто всей остальной его жизни мало, чтобы считаться художником. Но этот утилитарный подход к смыслу искусства и роли художника в мире, сводящийся к пробуждению политической совести и прозрению, – к сожалению, не единственная причина, почему у режиссера Комара получился самый обыкновенный байопик, который не в состоянии дать ничего нового ни своему герою, ни зрителю.
Берлин