Сегодняшний арт-мейнстрим – это смешение игрового и документального

Новое кино из Роттердама то и дело заставляет вспомнить старую шутку Виктора Пелевина. В романе «Чапаев и Пустота» Чапаев долго морочит Петьке голову буддистскими притчами про иллюзорность видимого мира. Наконец Петька, решив, что понял, как все устроено, подходит к чистящему лошадь комдиву и хитро спрашивает: «Василь Иваныч, а где находится эта лошадь?» На что Чапаев, вытаращив глаза, отвечает: «Ты что, Петька, сдурел? Вот она!»

После постмодернистских забав 1990-х, в которых реальность чуть было не отменили совсем (она оказывалась не более чем жанром), арт-кино потратило полтора десятилетия на то, чтобы показать, что лошадь – вот она. Нет притворству, актерству, художественности. Режиссер берет ручную камеру и идет в жизнь за реальными людьми и их историями. В итоге реальные люди обнаружили, что они – люди играющие. Смартфоны, камеры видеонаблюдения и социальные сети утвердили их в этом открытии. Документальность и вымысел смешались, и вопрос, где находится лошадь, кажется, вновь актуален.

В «Мистере Вселенная» (Mister Universo, режиссеры Тицца Кови и Райнер Фриммель) артисты передвижного цирка играют самих себя в придуманных обстоятельствах, вполне символичных. Молодой дрессировщик тигров и львов Тайро отправляется на поиски человека-легенды Артура Робина, первого чернокожего культуриста, завоевавшего титул Мистер Вселенная. Тот согнул ему на счастье кусок железа, много лет служивший талисманом, утратой которого Тайро объясняет все свои неудачи. Он надеется, что силач сделает новый талисман. Но Робин постарел, а цирк обнищал. По дороге Тайро навещает родственников и друзей, все они едва сводят концы с концами. Режиссеры документируют эти образы уходящего мира и умирающей профессии, но в игровом сюжете оставляют место надежде: пока Тайро пытается вернуть прошлое, его подруга-гимнастка Венди находит сына Артура Робина, который продолжает семейное дело и хранит отцовские металлические заготовки для сгибания «подков на счастье» – коронный трюк не должен быть забыт.

В черно-белом швейцарском фильме «Я действительно капля Солнца на Земле» (I Am Truly a Drop of Sun on Earth, режиссер Елене Навериани) показана изнанка современного Тбилиси: герои – проститутка и нигерийский мигрант, перепутавший Грузию с американским штатом (по-английски и то и другое – Georgia). Классический мотив встречи двух аутсайдеров опять осложняется соединением условного сюжета с безусловностью среды: в главной женской роли – актриса Катя Нозадзе, но остальные играют самих себя в привычной обстановке социального дна, и участие в фильме не обещает им перемены участи (двое из героев – совсем еще молодых – не дожили до роттердамской премьеры).

Другой вариант смешения – игра в документацию. Например, в форме дневника, как в стилизованной под любительское видео формата 3:4 хорватской «Короткой поездке» (Kratki izlet, режиссер Игорь Бежинович), где группа одуревших от алкоголя и безделья гостей рок-фестиваля пытается найти заброшенный монастырь с древними фресками. В основе картины – рассказ 1965 г., в экранизации действие перенесено в современность, но от последней войны (в Югославии 1990-х) героев опять отделяют все те же 20 лет. Нет, все-таки меньше – рассказчик вспоминает о юности, когда мы так долго шли сквозь пустое звенящее лето, что почти позабыли, зачем и куда. Очарованные странники терялись один за другим. Выбирали тропинки, на которых мы больше не встретимся или, встретившись, не узнаем друг друга. Годы спустя это выглядит как мистический опыт: к середине фильма бытовые зарисовки из видеодневника внезапно обретают колорит и пластику живописи позднего Возрождения. Но закадровый голос повзрослевшего героя-рассказчика удостоверяет не столько прикосновение к тайне, сколько свойство памяти придавать магический флер случившимся в юности событиям. Потому что юность и есть тайна – место за запертой дверью, ключ к которой потерян. Можно лишь заглянуть в замочную скважину – и «Короткая поездка» похожа на такой взгляд.

Осложнившиеся отношения вымысла и реальности лучше всего видны в фильмах об искусстве и художниках, где игра и жизнь напоминают зеркальный лабиринт. В польской картине «Сердце любви» (A Heart of Love) режиссер и куратор Лукаш Рондуда показывает жизнь известных варшавских художников Войтека Баковски и Зузанны Бартошек как непрерывный перформанс. Они играют не только на публике (например, одинаково одеваясь), но и дома. Удваивают самих себя, воссоздавая интерьер квартиры и бытовые ситуации в компьютерной игре Second Life. По результатам ссоры («Ты украл мой сон!») он делает перформанс, а она – инсталляцию. Но фокус в том, что фильм «Сердце любви» – тоже Second Life: любовь и жизнь (она же искусство) героев-художников разыгрывают не они сами, а актеры в дизайнерски выверенных мизансценах (худая и налысо обритая Жустина Василевска грациозна, как кошка породы сфинкс).

Фильм Пьера Бисмута «Где Роки II?» (Where is Rocky II) иронично исследует отношения подлинного и поддельного, поменявшихся местами в мире, где значительная часть реальности производится Голливудом. Сюжет картины – поиски фальшивого камня, который изготовил в конце 1970-х американский художник Эд Рушей и спрятал среди настоящих камней в калифорнийской пустыне. Работа под названием Rocky II не входит в официальный список его произведений, единственное свидетельство существования псевдокамня – документальный фильм ВВС. Попав под видом журналиста на открытие ретроспективы художника, режиссер задает ему коварный вопрос: «Где Роки номер два?» и, не получив внятного ответа, нанимает далекого от искусства лос-анджелесского частного детектива, чтобы тот отыскал таинственный арт-объект. Дальше начинается феерическая документальная комедия. Потому что невозмутимый детектив первым делом вбивает Rocky II в поисковую строку Google. На что тот резонно выдает тысячи ссылок на фильм с Сильвестром Сталлоне.

Голливуд – не место, гласит эпиграф из фильма. Голливуд – глагол. Чтобы разоблачить тотальную голливудизацию жизни, Пьер Бисмут доводит ее до абсурда. На основе полученной от детектива информации он предлагает двум известным голливудским сценаристам (Д. В. Девинчентис и Энтони Пекхэм) сочинить жанровое кино. Те с энтузиазмом берутся за дело и придумывают вестерн «Где Монумент I?», сцены из которого то и дело вторгаются в рассказ о реальном расследовании, поначалу сбивая публику с толку, а к финалу вызывая в зале дружный хохот. Находится ли в конечном итоге «Роки II», разумеется, совершенно не важно. Его поиски становятся увлекательней настоящего приключенческого фильма, т. е. такого, в котором герои гоняются за каким-нибудь макгаффином. Только «Роки II», по остроумному определению автора, – это fake-fiction, «поддельная выдумка». Зато макгаффин в нем истинный – не просто бессмысленный предмет, нужный для движения сюжета, а подделка бессмысленного предмета (обычного камня), существующая в реальности как напоминание о ее голливудской природе.

Роттердам