В сериале «Пьяная фирма» пролилась кровь с клюквенным соком

Четыре короткие серии «Пьяной фирмы», показанные на канале ТНТ на прошлой неделе, вызвали разноречивые отклики. Молодая часть московского киноистеблишмента рыдает от восторга, объявляя фильм лучшим произведением года, а впечатлительные тетеньки, для которых количество водки, выпитой героями, автоматически переводит сериал в разряд «дурных примеров для молодежи», привычно возмущаются в чатах. Умеренные же зрители хмыкают в недоумении – то ли восхищаться лихой отвязностью авторов, необычной для нашего все более ханжески-морального телевидения, то ли предъявлять претензии в отсутствии глубины и недостатке социальной ответственности.

История партнеров фирмы по мгновенному вытрезвлению платежеспособных клиентов, рассказанная разудалым языком откровенного кича, взрывает сознание именно разрывом конвенций. Сюжет сериала, который после первых двух серий сравнивали с лайт-версией сериала «Во все тяжкие», на самом деле кое-как скрепляет между собой разные эпизоды глубокого делирия. Жанр белой горячки с элементами социального гротеска – так можно было бы определить принадлежность «Пьяной фирмы», если бы она нуждалась в определении. Но приключения доктора-капельника с его чудодейственным препаратом сознательно построены на нарушении любых схем. Только зритель отойдет от зажигательных танцев с Майклом Джексоном (в исполнении Ингеборги Дапкунайте), Ельциным и Чубайсом на подтанцовках, которые возвращают в памяти забытую ныне программу «Куклы» (даже трудно сейчас себе представить, что такое показывал федеральный канал про действующего президента), как авторы влекут его дальше, предлагая дикую смесь из Тарантино, Дэвида Линча, «Национальных особенностей российской рыбалки», «Господина хорошего» и Сигарева с Крыжовниковым. Очень трудно гнать пургу такого градуса, но режиссер в общем справляется. Вихрем проносятся перед очумевшим зрителем менты, военруки, чиновники, банкиры, генералы, прекрасная Мальвина с перепившим пуделем Артемоном... В процессе этой демонической кадрили герои много пьют, занимаются членовредительством, шантажируют, ссорятся, и над всем этим маскарадом возвышается фигура честного интеллигента, вечно пьяного Штучного с большим шприцем, размахивая которым доктор решает все проблемы, приближая скорую и фантастическую по нелепости развязку.

Сначала Григорий Михайлович Константинопольский, режиссер, автор сценария и композитор сериала, сам хотел играть главного героя – пьющего охранника, в прошлом врача на «скорой», Григория Михайловича Штучного. Но руководство студии сочло, что нужен известный актер, так что Штучного сыграл Михаил Ефремов. И правильно, народная трагикомедия (а именно так обозначен жанр этого зрелища) держится на национальных героях. Михаил Ефремов – актер невероятно органичный, он умеет существовать естественно в любой, самой гротескной форме, поэтому так легко и непринужденно переходит от одной манеры к другой: вот он, как герой мрачного современного постдока, вскрывает купленный в ларьке стаканчик с водкой, вот, быстро меняя регистр, фонтанирует в клоунаде, а вот берет в руки гитару и низким голосом поет...

Впрочем, и все другие артисты – а в сериале занят целый отряд медийных любимцев, от Елизаветы Боярской в образе белокурой бестии до Евгения Цыганова, мелькнувшего в эпизодической роли ревнивого кавказского бизнесмена Алмаза Шерхановича, – отлично справляются со своей задачей. Отдельное восхищение вызывает бывший главный редактор газеты «Коммерсантъ» Андрей Васильев в роли мента, который незадолго до своей бесславной гибели объясняет молодому напарнику, что в жизни все справедливо, плохие люди всегда бывают наказаны, они попадают в ад – «то есть к нам».

Ад, конечно, главная метафора сериала, построенного как анекдот про цельнометаллические шарики, один из которых русский умелец сломал, а другой потерял. Единственный способ справиться с абсурдом собственной жизни – это поднять его на более высокую ступень, достичь такой нелепости, чтобы ею уже можно было гордиться. Национальная русская пародия, расцветавшая в 90-е столь пышным букетом, возвращается, подмигивает и утешает: «Ничего, ребята, не так уж все и страшно. Да, мы так и не сняли то классное кино, о котором когда-то мечтали, не построили нашего собственного рая, но зато наш ад – это самый смешной ад на земле! Так что – наливайте, чего уж».