На выставке Пиранези показывают не только его графику

Выставка «Пиранези. До и после. Италия – Россия. XVIII–XXI вв.» – амбициозный проект Пушкинского музея. Большое и тяжелое для восприятия зрелище. Прямо сказать, тяжеловесное, обросшее, как корабль ракушками, массой частностей и подробностей и чуть не увлеченное на дно камнем советского раздела. Многосоставное отрывистое название выставки адекватно отражает ее содержание и форму. Кроме офортов и гравюр Джованни Баттисты Пиранези, графики строивших екатерининский Санкт-Петербург зодчих и сталинских «пиранезийцев», здесь показывают немного привезенных итальянских экспонатов – медные гравюрные доски главного героя, листы его учителей и современников.

Столь сложное содержание изложено на выставке не последовательно, а фрагментами. Графика Воронихина и Кваренги остается незаметной на фоне мощных проектов 20–30-х гг. ХХ в. Для пущей увесистости экспозиция еще театрально и излишне щедро аранжирована. Макеты римских памятников, изготовленные в XVIII в. Антонио Кики, сами своего рода древность, но для понимания и восприятия выставки они лишние. Страсть к нагромождению деталей, конечно, в духе самого Пиранези, но, кажется, авторы выставки слишком его избыточностью вдохновились, не заразившись блистательным артистизмом. Причем избыточность не только в экспозиции, но и в поясняющих ее текстах: «Так, «Темницы...» Пиранези превратились в «Дворцы» коммунизма. Советские архитекторы жили на склоне действующего вулкана Великой Империи». Пафоса в таком сообщении больше, чем точности и смысла.

В центре главного зала, где обычно сосредоточены самые ценные экспонаты, на этот раз царит творение художника выставки, составившего из хранящихся в Пушкинском слепков и копий древностей некую пространственную композицию в стиле лондонского дома-музея архитектора Джона Соуна. Но не такую грандиозную, как у знаменитого собирателя античных предметов и архитектурной графики, большого почитателя Пиранези. В нишу зала помещена картина нашего современника, певца руин советской империи Валерия Кошлякова, его работы могли бы осмысленно завершить раздел сталинской архитектуры, но здесь написанный по случаю «Рим. Форум» служит декоративным занавесом. По стенам же зала, словно в качестве дополнения, развешаны листы Пиранези, изображающие «античные вазы, канделябры, надгробия, саркофаги, треножники и светильники». Все эти восхитительные в своей причудливости предметы-произведения были виртуозно собраны из античных фрагментов, найденных Пиранези, а потом зарисованы.

Самым же знаменитым сериям архитектора, гравера и археолога Джованни Баттисты Пиранези, вписавшим его имя в историю искусства, авторы выставки определили место на колоннаде и в замыкающем ее зале. Хрестоматийные «Римские древности» показывают здесь вместе с современными фотографиями памятников. Что заставляет в очередной раз восхититься знаменитыми листами и отношением итальянцев к своему наследию. «Он передавал впечатления грандиозного с той силой, с какой чувствовал их сам, т. е. в несколько раз сильнее, чем их чувствует обыкновенный человек», – писал в «Образах Италии» Павел Муратов.

Обыкновенный человек не может понять и как возникли у Пиранези «Воображаемые тюрьмы», также называемые по-русски «Темницами». Многократно показанные и тиражированные, они не прекращают производить на зрителей сильнейшее маняще-угнетающее впечатление. И выдерживают, что большая редкость для графики, увеличение и перевод в объемное изображение. Трехмерное видео Грегуара Дюпона, воспроизводящее «Темницы», затягивает – не оторваться. Жаль, что у зрителя, изнуренного обилием информации, на него сил не хватает.

До 13 ноября