Выставка «Палладио в России» воспевает портик, колонну, сарай

Выставка «Палладио в России» открылась в двух московских музеях. В Хлебном доме музея-заповедника «Царицыно» представлено русское палладианство от барокко до модернизма, в Государственном музее архитектуры им. А. В. Щусева демонстрируют палладианство советское. Полгода назад практически ту же выставку единой и неделимой можно было увидеть в венецианском Музее Каррера. Разделившись и растянувшись, не ограничивая себя в площади, экспозиция потеряла в ритме и идейной четкости, но обрела свойственную русской натуре неспешность, словно, вернувшись с важных гастролей, почувствовала себя дома.

В родных пенатах, в московской архитектуре XVIII в. (в обоих музеях она проходит в исторических зданиях), выставка ждет зрителя, способного к сопереживанию. Публику, всегда готовую понимающе вздохнуть над «Бабушкиным садом» Василия Поленова. Деревянный усадебный дом с колоннами и портиком, обшарпанный и прекрасный, – главный герой этой картины об уходящем счастье, утраченной гармонии. А сама картина, один из смысловых и эмоциональных центров выставки, перекликается с другой хрестоматийной картиной с русской бабушкой в чепце – «Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке» Владимира Боровиковского. Обе они, понятно, не о бабушках, а об архитектуре – о совершенном мире Царского Села и душевности дворянской усадьбы.

Два хрестоматийных произведения обозначают две ипостаси русской архитектуры классицизма, наследующей эстетическим идеалам итальянского архитектора Андреа Палладио. С одной стороны, торжество имперского идеала, с другой – личная жизнь от этого идеала вдали, хотя и в том и в другом случае порядок и симметрию обеспечивают колонны и портики живописно поставленного здания.

Начинается выставка с рукописного перевода трактата об архитектуре, выбранных мест «из Паладиуша славного архитекта и из иных многих архитектов славных», сделанного в 1699 г. предположительно Алексеем Долгоруким, и видов Санкт-Петербурга, первого русского города, построенного по-европейски. Затем идет длинный, восхитительно подробный рассказ про главного заказчика палладианской архитектуры в России – Екатерине II. Листы блистательной архитектурной графики Джакомо Кваренги воплощали заданные ею идеалы века Просвещения. Отточенные рисунки вилл и палаццо Палладио, проекты петербургских и царскосельских зданий можно рассматривать, не уставая восхищаться. На рисунки и акварели Николая Львова, архитектора, переводчика и верного поклонника Палладио, смотреть без слез невозможно, если знать, в каком состоянии находятся сейчас редкие уцелевшие его постройки. Львов – главный герой не имперского, а усадебного русского палладианства, личного рая свободного дворянина. «Русская усадьба и есть то, что мы именуем «культура», – пишет в одной из статей каталога Аркадий Ипполитов, вместе с Василием Успенским придумавший и выстроивший эту выставку.

Рисунок Львова «Проект птичника в усадьбе Стольное А. А. Безбородко», где птичий дом представлен руиной в античном стиле на фоне померещившихся автору пиний, можно посчитать идеальной иллюстрацией ко всей русской литературе. Которая в лучшей своей части – о дворянских гнездах. Этот же рисунок – эпиграф ко всей представленной на выставке усадебной живописи, от идеалистических видов Семена Щедрина до ностальгических пейзажей художников «Мира искусства».

Для музея «Царицыно» выставка «Палладио в России» – первая значительная, важная великолепным набором работ, собранных из многих русских музеев. Что же до Музея архитектуры, то там можно увидеть знакомый по многим выставкам набор советской архитектурной графики. Главный герой здесь, разумеется, последовательный палладианец, переводчик Палладио и его копиист Иван Жолтовский. Но по смыслу вся выставка делится не на русский и советский периоды, а на имперский и приватный классицизм. И если Жолтовский создавал идеальные образы государственной власти, то скромные сельские клубы сталинской архитектуры своими портиками и колоннами как бы замещали в русском пространстве разрушенные дворянские усадьбы.

До 26 июля