Финансовым рынкам больше всего стоит бояться политиков
В России есть возможности для заработка, но не для развития, считают эксперты
Действия политиков – одна из главных опасностей для мировой экономики и финансовых рынков. Сама же экономика, как мировая, так и российская, находится в определенном тупике, пришли к выводу участники сессии «Мировые финансы: прогноз развития» на Финансовом форуме России, организованном «Ведомостями». Некоторые эксперты полагают, что найти выход из тупика помогают новые технологии, другие считают, что для этого необходима смена экономической парадигмы в принципе.
Политические риски
В предыдущих кризисах «черные лебеди» имели финансовую природу, но после 2008 г. эта роль перешла к геополитике, считает Искандер Луцко, главный инвестиционный стратег ITI Capital. «Чего рынки сейчас не учитывают? Полномасштабного торгового конфликта с Китаем. Думаю, он будет, особенно если Дональд Трамп выиграет президентские выборы [в конце 2020 г.]. Другой возможный «черный лебедь» – приход к власти левых и крайне левых в Европе, хотя и не в 2020 г., а позже. Мы уже наблюдаем масштабную дестабилизацию в Латинской Америке – пока в Боливии и Чили», – сказал Луцко. По его мнению, геополитические конфликты будет и дальше усугубляться.
«Этот год мы прожили относительно спокойно, но политические события следующего – гораздо серьезнее», – согласен Александр Лосев, гендиректор управляющей компании «Спутник – управление капиталом». В США сочетание президентских выборов с возможностью вводить санкции и импортные пошлины создает высокие риски. «Главная политическая проблема – взаимозависимость государств превращается в оружие. Все финансовые, информационные, коммерческие сети, такие как Google, Alibaba или Amazon, централизованы. SWIFT? Пожалуйста, отключим Иран. Мы входим в опасную стадию: понятно, что торговые войны ни к чему не привели, поэтому рассматривается возможность использования этих сетей для продвижения своей политики», – предупреждает Лосев.
Еще одна глобальная проблема, по его мнению, – рост неравенства. Автоматизация, перевод производства в развивающиеся страны привели к тому, что доля человеческого труда в произведенном продукте сильно уменьшилась. Собственники капитала все меньше делятся с гражданами и государствами, а тем приходится все больше влезать в долги, рассуждает Лосев. «Протесты будут нарастать, а любые решения политиков, популистские или жесткие, будут гораздо сильнее влиять на финансовые рынки, чем раньше. Поскольку мы оказались в ситуации, когда только центробанки с помощью денежной политики и правительства с помощью фискальной могут поддержать экономическую систему, влияние политики будет нарастать», – заключает он.
Поможет ли технологическая надстройка
Влияние на экономику могут оказать новые технологии – например, развивающиеся сейчас квантовые компьютеры могут появиться в нашей жизни уже через несколько лет, а не десятков лет, и обеспечить экспоненциальный рост производительности, надеется Искандер Гиниятуллин, вице-президент по инвестициям венчурного фонда Sistema VC. Volkswagen уже внедряет квантовый компьютер в производство самоуправляемых автомобилей и моделирование движения, привел он пример.
Эффект, по его словам, будет не через потребителя, а за счет их внедрения в области искусственного интеллекта, кибербезопасности, в финансовых технологиях. Но нет ли риска, что новые технологические решения накладываются на нерешенные базовые экономические проблемы, спросила ведущая сессии Екатерина Трофимова, партнер Deloitte. «В свое время руководители IBM говорили, что всему миру будет достаточно пяти персональных компьютеров, – ответил Гиниятуллин. – С квантовыми технологиями мы уже прошли чуть дальше, чем «пять персональных компьютеров». Развитие будет идти кратно быстрее, чем в случае со всеми технологиями предыдущих поколений. Банки JPMorgan Chase и Barclays стали использовать квантовые компьютеры в двух финансовых областях, а также в макроэкономике. С их помощью они поняли, что значительный риск возникает из-за недооценки заемщиков, а с квантовыми расчетами его можно снизить».
Модельное управление становится важной сферой, и все более актуальны не большие данные, big data, а умные данные, smart data, чтобы компьютеры помогали нам правильнее работать с огромными массивами данных, полагает Трофимова.
Большие перемены происходят как раз в финансовой области, заявил Евгений Кабанов, глава российского представительства Rainier. Финансовым идеям, которыми мы пользуемся, уже сотни лет, в ХХ в. люди лишь перевели старые инструменты на новые носители. Теперь происходят серьезные перемены. В розничном банкинге уже случился переход в цифровой формат, а в инвестиционном всё по-старому, сделки проводятся в ручном режиме. Активы инвестбанков растут, а выручка и прибыли годами остаются на одном уровне, потому что расходы огромные, отметил Кабанов. Поэтому финансово-технологические компании начинает активно атаковать этот сектор. Например, такая услуга, как security token offering (STO), предложение инвестиционных токенов (дают владельцу право на реализацию его инвестиционных интересов) – более дешевый путь проведения IPO, отметил Кабанов. По его словам, Лондонская и Швейцарская фондовые биржи уже работают над внедрением STO.
Как перестроить базу
Помимо технологий есть базовый механизм, который позволяет экономике расти в тех или иных условиях, отметил Николай Кащеев, начальник управления аналитики и стратегического маркетинга Промсвязьбанка. Рост мировой экономики уже десятилетия происходит за счет накапливания долга и потребителями, и производителями. Япония, которая после кризиса 1989–1990 гг. уже не одно десятилетие переживает стагнацию и дефляцию, а в попытке стимулировать экономику накопила долги, превышающие 200% ВВП, до сих пор жила в окружении другого мире, сказал Кащеев: «Боюсь, теперь Япония будет везде». По его мнению, предложение криптовалют, токенов – это попытка предложить деньги еще проще. В целом же до сих пор неясно, что делать в ситуации с избыточным долгом, отсутствием новых монетарных стимулов (практически все они уже использованы) и в отсутствие новой парадигмы роста (вместо долга).
Некоторое время назад казалось, что демократизация экономического процесса в виде горизонтальных связей, технологических платформ, экономики совместного пользования обеспечат новый тип экономического роста, когда в дефиците будут не деньги, а идеи для их приложения. Но этого не происходит, считает Кащеев. Вместо этого идет реставрация старых экономических структур политиками: например, государство должно что-то поддержать. Об этом постоянно говорят и в России, а в США деятельность Трампа – это попытка государства оказать максимальную помощь частному бизнесу. Для этого Трамп увеличивает долг и подрывает доверие к США, нарушая прежние договоренности и вводя пошлины. «Это стоит гораздо больше, чем краткосрочная выгода», – резюмировал Кащеев. Другой его вывод: одних технологий недостаточно, нужно изменение экономического мышления.
Россия: рынок и экономика – две разные вещи
На фоне глобальных рисков привлекательно выглядит российский фондовый рынок, отметил Сергей Суханов, гендиректор Sova Capital. Он дает беспрецедентно высокую доходность – около 45% роста в этом году с учетом выплаты и реинвестирования дивидендов. В следующий год Суханов и международные инвесторы, с которыми он общается, смотрят с умеренным оптимизмом. Сниженная в этом году ключевая ставка ЦБ повышаться не должна, низкие ставки по вкладам выталкивают людей на фондовый рынок. К тому же отношение капитализации к прогнозной прибыли на ближайшие 12 месяцев у российского рынка одно из самых низких в мире – всего 6,1, а дивидендная доходность – одна из самых высоких (7,8%). Ситуация в экономике и бюджете стабильна, валютные резервы превысили $500 млрд. Вопрос санкций ранее всегда сильно влиял на настроения инвесторов, но за последний год эта тема ушла, заявил Суханов. «Понятно, что на бумаге санкции останутся надолго, но то, что инвесторы о них сейчас не вспоминают, – хороший знак».
Фондовый рынок не отражает нашу экономику, он представлен экспортными отраслевыми чемпионами, сказал Лосев. Во внешней экономике, куда фактически инвестируют иностранцы, вкладываясь в акции таких компаний, все замечательно, а во внутренней экономике все плохо. Пока эти экономики не объединятся, ни о каком экономическом росте говорить не приходится, заявил Лосев
Кащеев задал присутствующим вопрос. ВВП растет всего на 2% (для развивающейся экономики это фактически ноль), располагаемые доходы населения падают пять лет, нулевой рост капиталовложений: что в этой ситуации означают высокие дивиденды? «Два английских слова: cash out, вынимаем деньги из бизнеса», – сам же ответил он. Если вы спекулятивный инвестор, для вас это хорошо, но такую ситуацию нельзя назвать здоровой экономикой, уверен Кащеев.
Пока политическая ситуация, регуляторное давление, бизнес-климат в России не изменятся, инвестировать здесь – то есть вкладывать надолго, чтобы развивать – некуда, добавил он. «Поэтому давайте пока просто зарабатывать, дивидендные акции для этого отлично подходят», – резюмировал он.