Как один банкир вскрыл аферу в Danske Bank на $234 млрд

Для того чтобы обнаружить мошеннические операции, вылившиеся в один из крупнейших мировых скандалов по отмыванию денег, потребовался 1 фунт стерлингов.

Именно столько заплатил Ховард Уилкинсон, британский трейдер в эстонском филиале Danske Bank, чтобы летом 2012 г. скачать отчет, который британская фирма Lantana Trade LLP подала регистратору Companies House. Lantana практически ежедневно проводила через эстонский филиал не менее $1 млн. За пять месяцев, свидетельствовали документы Danske, эта сумма составила $480 млн. Между тем в отчете перед британским регистратором Lantana, зарегистрированная в пригороде Лондона рядом с хозяйственным магазином и железнодорожными путями, указывала, что у нее нулевая прибыль. А в графе «чистые активы» стояло «0,00».

Это удивило Уилкинсона, хотя поначалу он не воспринял эту информацию как свидетельство мошеннических действий. Отчет Lantana он скачал после того, как торопившийся завершить дела перед летним отпуском менеджер по работе с клиентами попросил его помочь с бумажной работой. Уилкинсон сообщил об обнаруженном несовпадении менеджеру по контролю за соблюдением регулирующих норм. Простая опечатка, ответил тот несколько недель спустя, добавив, что Danske попросил Lantana подать корректный отчет. И Уилкинсон забыл об этом инциденте.

Годом позже, в сентябре 2013 г., высокопоставленный сотрудник банка сообщил, что Lantana больше не является клиентом Danske, рассказал The Wall Street Journal Уилкинсон, который теперь живет в Великобритании. Другой сотрудник, по его словам, сказал ему, что один из владельцев Lantana был родственником Владимира Путина. Пресс-секретарь российского президента в сентябре 2018 г. опроверг эту информацию. Lantana больше не зарегистрирована в Великобритании, связаться с ней не удалось.

«Где-то на подкорке мозга у меня засело, что что-то здесь не так», – говорит Уилкинсон. Он стал разбираться. И хотя руководство Danske, несмотря на все обращения и даже письма, которые Уилкинсон стал писать как осведомитель, долгое время не предпринимало никаких действий, в 2015 г. высокоприбыльный бизнес эстонского филиала по работе с нерезидентами был в конце концов свернут. В 2017 г. Danske нанял несколько фирм для проведения внешнего расследования, а в сентябре 2018 г. опубликовал по его результатам доклад. В нем сообщалось, что в 2007–2015 гг. через эстонский филиал прошло около 200 млрд евро ($234 млрд) из России и стран СНГ и значительная их часть может быть классифицирована как подозрительные операции. Из примерно 15 000 счетов около 6200, как сообщил Danske, имеют «высочайшие индикаторы риска». Гендиректор Danske Томас Борген, ранее возглавлявший международное подразделение, в которое входил и эстонский филиал, ушел в отставку.

Шесть стран ведут расследования в отношении Danske, в том числе уголовные.

Никаких вопросов

Расследование WSJ основано на сотнях страниц внутренней документации Danske, включая докладные записки и клиентские записи, интервью с десятками банкиров и регуляторов.

Эстонский банк Eesti Forekspank вызывал подозрение у регуляторов еще до того, как стал частью международной группы. В 2006 г. Андрей Козлов, первый заместитель председателя Банка России, во время поездки в Эстонию жаловался местным регуляторам, что банк, который уже пару раз менял владельцев и в итоге стал частью финского Sampo Bank, проводит сомнительные операции для россиян, подозреваемых в уклонении от уплаты налогов и коррупции. Через три месяца Козлов, который энергично боролся с обналичиванием и отмыванием денег, был убит в Москве. Заказчиком убийства Мосгорсуд признал бывшего председателя правления ВИП-банка Алексея Френкеля.

А в ноябре 2006 г. Danske купил Sampo – так у него появился эстонский филиал. «Если вы хотели отмыть деньги, все, что вам было нужно, – найти малоизвестный филиал банка с хорошим именем, – говорит теперь Уилкинсон. – И никто не будет задавать вам никаких вопросов».

Выпускник Оксфорда Уилкинсон ранее работал в Финляндии, а затем переехал в Эстонию; с 2007 г. он возглавлял в эстонском филиале Danske рыночный отдел, располагавшийся на четвертом этаже шестиэтажного здания и торговавший валютами и облигациями. Однако основной бизнес, обеспечивавший до 90% прибыли Danske в Эстонии, велся на третьем этаже, где работали с нерезидентами. Многие выводили деньги, размещенные на счетах филиала, в течение нескольких дней, а то и часов после их прихода. Для этих клиентов, в основном из России, отдел Уилкинсона тоже проводил рыночные операции. «Это были хорошие, легкие деньги», – вспоминает Уилкинсон. Доходность капитала приближалась к 400%, говорится в документах Danske.

Европейские банки переживали тяжелые последствия мирового финансового кризиса 2008 г. Датское правительство оказало поддержку Danske Bank. В этой ситуации работа высокоприбыльного эстонского филиала была как нельзя более кстати, ею в банке гордились. Международным подразделением Danske руководил Томас Борген. Менеджеры банка восхищались им. «Он очень харизматичен… главный альфа-самец, это без вопросов», – описывает его советник одного из членов совета директоров. Эстонский филиал «был его ребенком», добавляет советник.

В 2010 г. гендиректор Danske Петер Страрап, обеспокоенный объемами транзакций российских клиентов, спросил Боргена, не испытывает ли тот беспокойства по этому поводу. Тот ответил, что не видит никаких поводов для беспокойства, говорит человек, присутствовавший на встрече топ-менеджеров.

Но такие поводы были у Банка России, который пожаловался эстонскому регулятору, Управлению по финансовому надзору (FSA). Люди, попавшие в черный список ЦБ по подозрению в совершении финансовых преступлений, регулярно всплывали как клиенты эстонского филиала Danske. Но анализом операций по возможному отмыванию денег в FSA занимались лишь два человека, причем один из них работал на полставки. К тому же европейские директивы не позволяли эстонским регуляторам заходить в здание банка без разрешения регуляторов датских, которые осуществляли надзор в том числе за работой подразделения в Эстонии, потому что оно было зарегистрировано как филиал, а не местная «дочка» Danske.

Тем не менее с 2007 по 2014 г. эстонские регуляторы направили датским шесть писем с предупреждениями, причем от раза к разу все более жесткие. Одно такое письмо – «грубое, едва ли не худшее, что я когда-либо читал… а я читал весьма жесткие письма», писал коллеге по электронной почте менеджер по контролю за соблюдением регулирующих норм Danske.

Датские регуляторы утверждают, что обращали внимание Danske на беспокойство эстонских коллег и в банке их уверили, что регулярно отправляют проверки в эстонский филиал.

Еще 1 фунт

В 2013 г. Борген стал гендиректором Danske. Но проблемы с надзором не закончились. В том же году на заседании Европейского банковского управления (EBA) возник спор, утверждают знакомые с ситуацией люди. Эстонские чиновники жаловались, что через их страну отмываются деньги из России, а Дания почти ничего не делает, чтобы остановить их. «Говоря прямо, мы были просто в бешенстве», – признает Рауль Мальмштейн, тогдашний председатель FSA.

В рождественские праздники Уилкинсон вдруг вспомнил про Lantana: подала ли она корректный отчет британскому регистратору, как ему сказали полтора года назад? На следующий день он потратил еще 1 фунт, чтобы скачать ее отчет. В нем было сказано, что на конец мая 2012 г. на ее банковском счете было около $20 500, хотя записи банка показывали сумму, близкую к $1 млн. Таким образом, Lantana заменила одну ложь на другую, и коллеги Уилкинсона, возможно, об этом знали. «Это представляло проблему, но вопрос был в том, насколько она велика», – говорит он.

На следующее утро Уилкинсон отправил электронное письмо четырем менеджерам Danske в Копенгагене, предупредив их о возможном отмывании денег в эстонском филиале. В теме письма он указал: «Информация от осведомителя – в эстонском филиале знают, что работают с преступниками», а ниже, в частности, написал: «Возможно, банк совершил уголовное преступление... Процесс [надлежащей работы с клиентами] – это практически полный провал». Уилкинсон ожидал, что в штаб-квартире немедленно займутся этим делом, но через два дня получил сухой ответ: «Спасибо, что обратили на это наше внимание. Нужно как можно скорее провести расследование».

«Мы не полиция»

Совет директоров Danske собрался на первой неделе 2014 г. и обсудил письмо Уилкинсона. Но в распоряжении членов совета не было даже его текста, поэтому оно не вызвало большой тревоги, утверждают люди, знающие про то заседание. В презентации Danske было сказано, что эстонский филиал, долларовые операции которого недавно перестал обслуживать JPMorgan Chase как раз из-за опасений относительно отмывания денег, предложил заморозить активы некоторых новых клиентов, считавшихся рискованными. Но Борген предложил другой план – продать подразделение.

Через два дня топ-менеджеры Danske получили еще одно электронное письмо от Уилкинсона. Тот проверил еще трех клиентов, и оказалось, что они тоже подавали недостоверную отчетность британскому регистратору. Эстонские коллеги были недовольны его действиями, вспоминает Уилкинсон. «Мы не полиция», – заявил один из них.

В феврале 2014 г. эстонские регуляторы без разрешения Копенгагена провели обыск в эстонском филиале банка и изъяли тысячи документов. Затем они отправили в Danske детальный отчет на 340 страницах о нарушениях подразделения. Но отчет был на эстонском языке; на английский и датский его переведут лишь через три года.

Примерно в то же время руководство Danske распорядилось провести внутреннее расследование. Занимавшиеся им люди, по словам Уилкинсона, работали качественно. По итогам двухмесячного расследования аудиторы подготовили черновой отчет, в котором говорилось, что эстонский филиал не устанавливал истинное происхождение средств клиентов, хотя это основное банковское требование. В отчете также приводились объяснения сотрудника филиала, отвечавшего за международные операции. По его словам, в банке не выясняли истинных владельцев компаний, поскольку «это могло создать проблемы клиентам, если бы российские власти запросили такую информацию». Получить комментарий у этого банкира не удалось.

Однако позже Уилкинсон узнал от одного из аудиторов, что отчет так и не был закончен из-за давления сверху. Также Уилкинсон не мог получить его копию. Он, в свою очередь, проверил еще 12 клиентов-нерезидентов, отчитывавшихся в Великобритании. Все они переводили миллионы долларов, но сообщали о мизерных активах и прибылях.

В общей сложности Уилкинсон отправил руководству Danske четыре письма как осведомитель. Но в апреле 2014 г. коллега сообщил ему, что руководство эстонского филиала прослушивало записи его телефонных разговоров с аудиторами. Это напугало и разозлило его, и он подал в отставку. Кроме того, Уилкинсон отправил заранее подготовленное электронное письмо директору по управлению рисками Danske, предупредив, что сам сообщит эстонской полиции о нарушениях, если этого не сделает Danske. Спустя три часа директор по управлению рисками ответил ему: «Могу вас заверить, что поднятым вами вопросам уделяется много внимания в [Эстонии] и в Копенгагене». В конце месяца Уилкинсон покинул банк.

Скромная лепта

По иронии судьбы, согласно рейтингу Transparency International, Дания в том году считалась самой прозрачной страной в мире. В то время как Эстония занимала второе место в мире по борьбе с отмыванием денег, согласно индексу Basel AML.

В июне Борген сообщил коллегам, что два банка заинтересованы в покупке активов Danske в странах Балтии. Поэтому он попросил пока не трогать эстонский филиал, чтобы это не повлияло на цену сделки. По словам знакомых с ситуацией людей, никто из членов совета директоров не посмел возразить ему. «Никто никогда с ним не спорил, – говорит один из источников. – Борген считался самым успешным гендиректором Danske в истории».

Но Danske так и не нашел покупателя на свой бизнес в Балтии. В 2015 г. обслуживать долларовые транзакции для эстонского филиала Danske прекратили банки-корреспонденты Bank of America и Deutsche Bank. Оба сделали это из-за беспокойства по поводу отмывания денег. В конце того года филиал прекратил обслуживать нерезидентов и закрыл тысячи счетов.

В начале 2017 г. история вышла наружу, когда датская газета Berlingske написала о предполагаемых схемах отмывания денег через филиал в Эстонии, а Danske начал внутреннее расследование. Но оно было сосредоточено в основном на сотрудниках низшего звена, а не топ-менеджерах. В итоговом докладе о каких-либо серьезных нарушениях руководителей не говорилось. Тем не менее Борген заявил об уходе в отставку.

Уилкинсон, следивший за новостями, называет эти события «сюрреалистичными». Если бы он сообщил о нарушениях Комиссии по ценным бумагам и биржам США, то как осведомитель мог бы рассчитывать получить часть суммы, на которую может быть оштрафован банк. Адвокат Уилкинсона отказался сообщать, обращался ли его клиент к регуляторам США или ЕС.

Сейчас Уилкинсон ведет размеренную жизнь: «Я внес свою небольшую лепту».

Перевели Михаил Оверченко, Алексей Невельский