Харрис Георгиадес: «У нас нет острой необходимости в деньгах»

В 2013 г., после того как на Кипре разразился банковский и долговой кризис, эксперты тройки кредиторов (МВФ, Еврокомиссии и Европейского центрального банка) предполагали, что ВВП островного государства сократится минимум на 5%, а на следующий год падение будет еще более глубоким. Возобновления экономического роста ожидали не ранее 2016–2017 гг. Однако уже в 2014 г. падение затормозилось (ВВП сократился на 2,5% против 5,9% годом ранее), а с 2015 г. основные экономические показатели начали демонстрировать улучшение. Стали расти ВВП и инвестиции, снижаться безработица. Государственный долг, выросший с 79,3% ВВП в 2012 г. до более чем 108% в 2014–2015 гг., в текущем году, по прогнозу МВФ, опустится ниже 100% ВВП. В середине марта Кипр на два месяца раньше срока вышел из программы финансовой помощи, использовав лишь 7,5 млрд евро из выделенных ему 10 млрд евро.

У этой истории, которую некоторые экономисты уже назвали «бюджетно-экономическим чудом», были свои творцы – в первую очередь президент Кипра Никос Анастасиадис и министр финансов Харрис Георгиадес, разработавшие программу стабилизации, включавшую жесткие и непопулярные меры, и добившиеся ее выполнения. У программы было две основные цели – восстановить стабильность в банковском и бюджетном секторах, обе они достигнуты, отметили в марте специалисты МВФ.

Экономика Кипра исторически тесно связана с греческой – собственно, финансовые проблемы у гораздо более крупного соседа и спровоцировали экономический кризис на Кипре, – тем разительнее ситуация, в которой сегодня пребывают экономики двух стран. Тут можно вновь заговорить о роли личности в истории. Харрис Георгиадес, возглавивший процесс реформ на пике кризиса весной 2013 г., последовательно выполнял разработанный план, конструктивно взаимодействовал с кредиторами, старался успокоить общественное мнение у себя на родине. В то же время его греческий коллега Янис Варуфакис блефовал, обещая греческим налогоплательщикам одно, а кредиторам – другое, так как был уверен, что, даже если Греция допустит дефолт по всем долгам без исключения, ее никогда не отпустят из еврозоны и кредиторы вернутся за стол переговоров на условиях Греции. Результаты двух стратегий мы видим сегодня: экономика Кипра растет, Греции – стагнирует, Георгиадес на коне, а Варуфакис без работы и пишет книгу.

Кипрский кризис создал два прецедента. Страна впервые в еврозоне ввела ограничения на движение капитала, чтобы предотвратить отток средств из оказавшихся на грани краха банков. Кроме того, в ходе реструктуризации двух крупнейших банков страны убытки были перенесены не только на кредиторов, но и на крупных вкладчиков, среди которых оказалось много россиян. Это все позади, сказал Георгиадес в интервью «Ведомостям»: повернуть время вспять и возместить ущерб правительство не может, но оно может гарантировать, что такое никогда больше не повторится. «Были реализованы существенные улучшения в институциональной сфере и в области права, которые помогут гарантировать, что Кипр сможет избежать подобных экономических проблем в будущем», – подчеркивает МВФ.

Правительство Кипра, чтобы стимулировать снизившуюся во время кризиса деловую активность и увеличить приток инвестиций, в 2015 г. даже снизило ряд налогов для компаний, физических лиц и по операциям с недвижимостью. Главное – это стабильность и прозрачность, привлекательный, конкурентоспособный, предсказуемый налоговый режим, говорит Георгиадес. И такому режиму не угрожает международная кампания по борьбе с офшорами (которым Кипр не является, специально подчеркивает министр) и уклонением от уплаты налогов. Противостоять последнему Кипр готов в полной мере, уверяет Георгиадес.

– Да, оправилась. Мы пережили очень тяжелый кризис, который достиг пика в 2013 г. С тех пор мы реализовали амбициозную программу экономических реформ, консолидировали бюджет и получили очень хорошие результаты. Экономика восстанавливается. Темпы ее роста в прошлом году соответствовали средним в еврозоне, в этом году мы надеемся их заметно превысить. Да, экономическая ситуация стабилизировалась, были восстановлены доверие и потенциал роста.

– Во-первых, ключевые и наиболее производительные секторы экономики не пострадали. Я имею в виду туризм, финансовые и бизнес-услуги, судоходство – эти крепкие, надежные отрасли фактически вытащили экономику из рецессии. Но, поддерживая и защищая эти здоровые части экономики, мы одновременно решительно реорганизовывали пострадавшие секторы – прежде всего банковский, который и был источником главных проблем. Мы полностью реформировали банковский сектор. Во-вторых, остро стоял вопрос государственных финансов, которые требовалось консолидировать. Но при этом мы обеспечили налоговую стабильность, не повышали налогов и даже снизили некоторые из них, создав стимулы, которые помогли укрепить потребительскую и предпринимательскую уверенность и восстановить экономику.

– Да, уровень долга высоковат, но он абсолютно приемлем. С 2014 г. у нас сбалансированный бюджет с хорошим первичным профицитом. Это означает, что мы не создаем нового долга, а сокращаем имеющийся. И с учетом того, что экономический рост набирает темп, отношение долга к ВВП будет снижаться еще быстрее.

– Нет, он остается существенным. Конечно, негативные события в экономике несут свои последствия. Я не говорю, что у нас не было никаких последствий, но во всех областях, которые вы назвали, сотрудничество сохраняется. Например, в прошлом году число туристов из России снизилось, но в этом мы уже регистрируем значительный рост, который компенсирует то сокращение и позволит продемонстрировать дальнейшее увеличение турпотока. Это хороший пример, подтверждающий, что экономические отношения и тесные связи сохраняются, несмотря на экономические проблемы последних лет.

– Не уверен, что это итоговые данные, но, думаю, логично ожидать, что как спад в российской экономике, так и санкции окажут негативное влияние на инвестиции. Но мы видим, что возможности для инвестиций сохраняются, как и сравнительные преимущества российско-кипрских отношений. Даже если произошло временное падение, я вполне уверен, что основы, на которых держатся экономические отношения и инвестиционные возможности, крепче любых временных сложностей.

– Нет, потому что мы действуем в рамках глобального тренда на повышение прозрачности и не думаем, что она может нанести ущерб нашей экономической модели. Мы поддерживаем этот тренд, потому что повышение прозрачности укрепляет нашу репутацию – что Кипр стабильная и безопасная юрисдикция, заинтересованная в поддержании высокого качества услуг. Экономическая и инвестиционная активность может адаптироваться к новым мировым стандартам, в этом нет проблемы, это качественное изменение. Повторюсь: конкурентное преимущество Кипра как привлекательной юрисдикции и основы российско-кипрских экономических отношений – это сильные факторы, которые позволяют адаптироваться к новым международным нормам.

– Кипр – это открытая экономика, международный деловой и инвестиционный центр. Мы приветствуем инвестиции из любой страны, и они идут со всего мира. И хотя это не главная цель моего визита в Россию, я, пользуясь возможностью, хочу подтвердить (как я делаю это в Европе и других странах): Кипр – безопасная, достойная доверия, стабильная юрисдикция, предлагающая отличные возможности в области бизнеса и инвестиций, которыми может воспользоваться и российское деловое сообщество.

– Да, мы проводим политику приватизации, выдачи лицензий частному сектору, передачи в концессию. Совсем недавно мы подписали договор по первому крупному проекту, предусматривающему передачу в концессию порта Лимасол, главного морского порта Кипра, международному консорциуму инвесторов. Вы спросили, сколько денег мы привлекли. Мы проводим эту политику в основном не для того, чтобы получить деньги, у нас нет в них острой необходимости. Главная цель первого этапа приватизации – привлечь новые инвестиции, создать новые возможности в бизнесе, стимулировать экономическую активность. Конечно, государство ежегодно будет получать дополнительные доходы: мы рассчитываем, что они будут по меньшей мере в 2 раза выше тех, которые правительство получало, когда порт находился под государственным управлением. Но, повторюсь, это вторичная цель.

Список [объектов для приватизации] не очень обширный, но до конца года будет сделан еще один важный шаг – выдана многомиллионная лицензия на управление курортом-казино. Мы уже далеко продвинулись в реализации этого проекта, выбрали трех претендентов. Будет и еще несколько активов, включая государственную лотерею, ряд объектов недвижимости и, возможно, если мы достигнем консенсуса, договоримся с парламентом, на более поздней стадии – телекоммуникационные активы.

– И я лично, и наше правительство очень поддерживаем такие шаги, которые позволят повысить прозрачность, обмениваться информацией, противостоять уклонению от уплаты налогов. Позвольте пояснить. На Кипре действует очень привлекательная, конкурентоспособная налоговая система, и она будет сохранена. В прошлом году мы даже смогли предложить первый пакет дополнительных налоговых стимулов. Это с одной стороны: мы будем поддерживать эту привлекательность, стабильность и предсказуемость нашего налогового режима, не будем повышать налоговые ставки. Но совсем другое дело – быть открытыми к обмену информацией: мы обязуемся на 100% выполнять все соглашения об обмене информацией. Механизмы эти уже работают, и Россия, будучи значимым экономическим партнером, играет здесь важную роль. Могу вам сказать, что обмен информацией с ней уже налажен и никаких проблем нет.

– В случае с Россией все делается так же, как и с остальными странами. Это новая международная норма. Новизна также в том, что обмен происходит автоматически, а не по запросу. Работает механизм, общий для всех подключившихся к нему стран.

– Этот режим определяет, как происходит обмен и какой конкретно информацией. В этих рамках ограничений нет. Информация, которая подлежит обмену, предоставляется, а та, что не включена в правила обмена, – нет. Но то, о чем договорились, уже делается.

– Я в основном повторю то, что сказал ранее. Мы стали участниками новой мировой системы, предполагающей обмен информацией и прозрачность. Мы не будем делать меньше того, что требуется новыми международными нормами, о которых все договорились, но и больше, конечно, делать тоже не будем.

– Мы в полной мере поддерживаем инициативу BEPS, которая пока еще продолжает формулироваться. Но я бы хотел снова провести четкое различие. Сохранение привлекательного, стабильного, конкурентоспособного и предсказуемого налогового режима с низкими ставками – это одно (в ЕС это никогда не связывалось с BEPS, и я могу уверить вас и российское деловое сообщество, как уверяю и наше местное, кипрское бизнес-сообщество, что мы будем поддерживать привлекательность нашей налоговой системы). И совсем другое – что в рамках абсолютно правильной инициативы мы будем обмениваться информацией, чтобы гарантировать, что никто, будь то физическое лицо или корпорация, не уклоняется от исполнения своих налоговых обязательств. Поэтому мы будем поддерживать инициативу BEPS, в полной мере в ней участвовать, полагая, что это укрепляет доверие к Кипру как международному центру ведения бизнеса.

– Кипр – не офшор, в противном случае он не смог бы быть членом Евросоюза. Уточнив это, я отвечу на ваш вопрос: нет. Кипр обеспечил стабильность своей бюджетной системы, у нас нет большого дефицита, мы способны обслуживать долги. Мы реализовали согласованную с МВФ и ЕС программу экономических реформ и при этом смогли избежать необходимости повышать налоги. Наша налоговая система не может пострадать из-за, скажем, инициатив ЕС (не в последнюю очередь потому, что это получило бы крайне низкую поддержку в самом ЕС). Вы упомянули Еврокомиссию, а она постоянно подчеркивает различие между уклонением от налогов, обменом информацией, прозрачностью и суверенным правом каждой страны – члена ЕС определять собственные налоговые ставки.

– Я признаю, что российские вкладчики, как и кипрские и клиенты из других стран, понесли убытки. Мы не можем отменить нанесенный ущерб и повернуть время вспять. Что мы можем – так это гарантировать, что подобное никогда больше не повторится; для этого мы и принимаем меры по реформированию банковского сектора, чтобы он снова стал безопасным и стабильным. В 2013 г. доверие к кипрским банкам было подорвано, но с тех пор его удалось восстановить. Приведу такой пример: контроль за движением капитала и ограничения, введенные в тот период, уже давно отменены и оттока вкладов из банковского сектора Кипра не произошло. Даже был постепенный рост депозитов. Это подтверждает восстановление доверия к банковскому сектору Кипра, который, кстати, теперь функционирует под непосредственным надзором Европейского центрального банка и отвечает его высоким требованиям.

– Речь не идет о возврате депозитов – ни для кипрских, ни для российских вкладчиков. После конвертации депозитов в капитал банков во время кризиса их вкладчики могут частично – я подчеркиваю это слово: частично – возместить свои потери через участие в капитале.

– Да. И некоторые, наверное, продали, а другие, вероятно, сохранили свое участие, а может, и инвестировали дополнительные средства. Сейчас любой может свободно продать акции или докупить их.

– Russian Commercial Bank сейчас также находится под непосредственным надзором Европейского центрального банка и отвечает его жестким требованиям по контролю за финансовыми институтами. Кипрское правительство не поднимало никаких вопросов. Оно поддерживает присутствие любых иностранных банков, деятельность которых, конечно, должна соответствовать стандартам надзора.-