Россия справилась с кризисом лучше других стран

Россия впервые прошла кризис лучше, чем мир в целом: падение ВВП составило 3,1% против 3,5% в глобальной экономике, отмечают специалисты института «Центр развития» НИУ ВШЭ. Они подчеркивают, что «эксперты ожидали по России худшей динамики».

По оценкам Центра развития, падение российского ВВП в 2020 г. оказалось несколько хуже результата кризисного 2015 года (-2,0%), но заметно лучше 2009 г. (-7,8%). «Особенно примечателен такой результат на фоне сильнейшей с середины XX в. рецессии в мировой экономике: впервые за весь постсоветский период Россия пережила более мягкую рецессию, чем мир в целом, при том что с глобальным кризисом сочеталось и сильное падение нефтяных цен», – подчеркивают аналитики. Они напоминают, что в прошлом году наш экспорт упал на рекордные с 1996 г. 5,1%, что было вызвано ограничением международного сообщения и беспрецедентным сокращением нефтедобычи в рамках соглашения ОПЕК+.

Со стороны внутреннего спроса сильнее всего сказалось падение конечного потребления населения (на 8,6%) – почти такое же мощное, как в 2015 г., но худшее, чем в 2009 г. Оно в равной степени было обусловлено снижением склонности населения к потреблению на 4,7% (прежде всего из-за жестких ограничительных мер и опасений во время эпидемии) и реальных располагаемых доходов на 3,5%.

«Кризис 2020 г. из-за своей эпидемиологической специфики характеризовался исключительной неравномерностью экономической динамики, – указывают экономисты Центра развития. – Розничный товарооборот сократился на 4,1%, в то время как платные услуги населению – на 17,1%. В счете ВВП методом производства некоторые виды деятельности упали на четверть».

Справиться с кризисом лучше других стран российской экономике помогли действующее в последние годы бюджетное правило и принятые государством меры по поддержке экономики, а политика инфляционного таргетирования способствовала финансовой стабильности, отмечает сотрудник Центра развития Николай Кондрашов. «После провала во II квартале экономика отыграла в IV квартале примерно три четверти кризисного падения, правда, вторая волна эпидемии затормозила восстановление, – указывает он. – Впрочем, безработица устойчиво снижается, эпидемиологическая обстановка улучшается, а вакцинация в России и мире набирает обороты».

По мнению Кондрашова, уже в этом году страна выйдет на путь уверенного экономического роста. «Опрошенные нами в феврале профессиональные прогнозисты ожидают роста ВВП на 2,8% в 2021 г. и 2,4% в 2022 г. Рост экономики будет сопровождаться чуть более быстрым восстановлением промышленного производства (3,1% в 2021 г.), розничного товарооборота (4,0%) и инвестиций в основной капитал (3,3%). По итогам двух лет они также вырастут сильнее, чем ВВП, и превысят уровень 2019 г. на 3,2, 2,5 и 2,4% соответственно. При этом эксперты ожидают более медленного роста реальных располагаемых доходов населения – на 2,3% в 2021 г. (и на 1,8% в 2022 г.): по итогам 2022 г. уровень 2019 г. будет превышен лишь на 0,5%», – рассказывает он.

На более долгосрочную перспективу он прогнозирует стабильные темпы роста экономики – примерно по 2,0% в год, т. е. без тенденции к ускорению. «Впрочем, консенсус-прогноз предусматривает сохранение стабильной инфляции около 4% при ключевой ставке Банка России в сравнительно низком диапазоне – около 4,5–5%», – подчеркивает Кондрашов.

Заведующий научно-учебной лабораторией «Исследование проблем инфляции и экономического роста» Экспертного института НИУ ВШЭ Владимир Бессонов объясняет опережающие показатели российской экономики в том числе ее специфической структурой, отличающейся от западных стран. «Если в развитых странах львиная доля ВВП приходится на сектор услуг и отрасли, производящие товары конечного спроса, то в России большая часть ВВП состоит из добычи и первичной переработки сырья (нефтепереработка, металлургия, крупнотоннажная химия), т. е. из отраслей, не связанных напрямую с потребителем, которого ограничили в покупках», – поясняет Бессонов. Исключениями стали пищевая и фармацевтическая индустрии, которые, наоборот, смогли «подняться» на пандемии. По словам экономиста, сильное падение добычи нефти и газа в натуральном выражении пришлось на май, июнь и июль, поэтому на общую картину ВВП оно не очень повлияло.

Директор Центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Георгий Остапкович обращает внимание на то, что во всех странах коронакризис сильнее всего ударил по малым предприятиям, доля в ВВП которых в западных странах более 60%, а в России лишь 20%. «Российская экономика базируется на крупном бизнесе, аффилированном с государством. А государство своих не бросает: системообразующим предприятиям оказывается серьезная поддержка. Поэтому и падение ВВП не было большим», – объясняет экономист.

Еще одним фактором относительно оптимистичного по сравнению с другими странами результата первого полугодия стала изоляция российской экономики. «Во время нынешнего кризиса изоляция сыграла позитивную роль, – считает Остапкович. – У нас нет длинной цепочки добавленной стоимости, когда комплектующие для одного товара делают в 20 странах. Перекрывание границ и введение карантинных режимов в разных странах разрушало производственные цепочки в Европе и Америке. Ведь даже если одно звено выпадало, производство останавливалось».

По словам бизнес-омбудсмена Бориса Титова, господдержка бизнеса во время последнего кризиса оказалась действительно очень эффективной. «Чиновники поняли, что бизнес – это поставщик рабочих мест и что, несмотря на невысокую долю в ВВП, малый и средний бизнес трудоустраивает большое число людей, снижая таким образом социальную напряженность. Во-вторых, стало очевидно, что административный и фискальный гнет не дает бизнесу развиваться.

Поэтому решения правительства сконцентрировались на трех направлениях: на поддержку занятости были нацелены субсидии и льготные кредиты, на снятие административного давления – моратории на проверки, на ограничение финансового давления – освобождение от налогов за II квартал и снижение страховых взносов до 15% с части зарплаты, превышающей МРОТ. Как результат, в этом году количество проверок компаний снизилось примерно вдвое. А в ответ на снижение страховых взносов бизнес стал показывать новые, более высокие зарплаты – раньше, видимо, они были в тени», – подчеркивает Титов.