$1, заплаченный в офшорах, позволял бизнесу сэкономить $5 на родине

Каждый доллар налогов, выплаченный компанией в странах с низкими налоговыми ставками, позволяет ей экономить $5 там, где она ведет бизнес. Пока страны сражались друг с другом за налоги, в 2015 г. такие юрисдикции привлекали около 40% прибыли международных компаний, или 8% своего национального дохода. К таким выводам пришли Томас Торслов и Людвиг Виер из Копенгагенского университета, а также Габриэль Цукман из Калифорнийского университета в Беркли.

Притягательные ставки

За последние 30 лет ставка корпоративного налога в среднем в мире снизилась более чем в 2 раза – с 49 до 24%. Сильнее всех в США – с 2018 г. налог снизился с 35 до 21% по инициативе президента США Дональда Трампа. Тем не менее бизнес продолжает искать способы минимизировать налоги. Только за 2015 г. $600 млрд из $1,7 трлн транснациональной прибыли было выведено в офшоры. Из них 32% лишился Евросоюз, 30% – развивающиеся страны и еще 25% – США. Оценки выведенного в офшоры капитала, проведенные Конференцией ООН по торговле и развитию (UNCTAD) за тот же год, правда, в 3 раза ниже – $200 млрд. Значительную часть прибыли корпорации регистрировали как получаемую в офшорных центрах, говорилось в докладе UNCTAD. Международные компании из 26 развитых стран зарегистрировали $43,7 млрд прибыли от операций на Бермудских островах. Для сравнения: их прибыль от операций в Китае составила лишь $36,4 млрд, говорилось в докладе.

Чтобы подсчитать выведенные средства, авторы доклада изучили все данные о прибыли корпораций, которые есть в свободном доступе, и сравнили прибыль до выплаты налогов с зарплатами, выплачиваемыми в этих компаниях. В среднем в мире такое соотношение составляет 36%, т. е. на $1 зарплаты компании получали 36 центов прибыли. Так, в США соотношение было 31%, в Швеции – 39%, в Англии – 42%. Но есть страны, где оно существенно выше, – например, в Сингапуре и Гонконге оно превышает 100%, в Ирландии, Пуэрто-Рико и Люксембурге – 200%.

Еще одна особенность – в странах с высокими корпоративными ставками иностранные компании менее прибыльны, чем местные. В странах с низкими ставками, наоборот, соотношение налогооблагаемой прибыли и зарплат в местных компаниях обычно составляет 30–40%, в иностранных – до 800% (например, в Ирландии). Так, в 2016 г. Google Alphabet получила доход в $19,2 млрд на Бермудских островах (ставка корпоративного налога – 0%), у компании там не было ни одного сотрудника или материального актива. В 2015 г. претензии к схеме уплаты налогов Google предъявила Великобритания. Компания согласилась заплатить 130 млн фунтов.

Зарабатывают не только компании, но и сами власти стран с налоговыми льготами. Например, на Мальте около 8% национального дохода в 2015 г. приходилось на корпоративные налоги, пишут авторы доклада, в Люксембурге – 7%, в Ирландии – более 5%. В то время как США, Германии и Италии (трем странам с самыми высокими ставками в 2015 г.) корпоративные налоги приносили менее 3% национального дохода. Налоговики борются именно с такими странами, а не с классическими офшорами, где информация закрыта или непрозрачна. Судиться с офшорами дорого и долго, говорится в докладе.

Одним из самых громких дел стали претензии Еврокомиссии (ЕК) в конце августа 2016 г. к Apple. ЕК признала незаконными налоговые льготы, предоставленные Apple правительством Ирландии, и обязала компанию выплатить стране 13 млрд евро. По подсчетам ЕК, компания за последние 10 лет платила 3,8%-ный налог с $200 млрд прибыли, полученной вне пределов США. Apple была и пионером налоговой схемы, которая позже получила название «двойной ирландский с голландским сэндвичем», писала 2012 г. The New York Times. Компания проводила прибыль через ирландские и голландские «дочки», выплачивая минимальный налог, а затем выводила ее на Карибские острова. С подобными претензиями также столкнулась IKEА. В 2016 г. члены фракции «Зеленые – Европейский свободный альянс» Европарламента обвинили компанию в переводе роялти каждого магазина на голландскую структуру (в Нидерландах с них налог не выплачивался), а затем в Лихтенштейн.

Офшоры живут по-новому

С тех пор практика таких налоговых рулингов фактически сошла на нет, рассказывает партнер International Tax Associates B.V. Рустам Вахитов: «Возможность осталась, но налоговики и компании относятся к ней с большей осторожностью, понимая, что ЕК может вмешаться». А сами страны повсеместно ужесточают налоговую политику. Так, летом 2017 г. более 65 стран, в том числе Россия, подписали конвенцию, которая вводит минимальные стандарты в двусторонние соглашения об избежании двойного налогообложения, чтобы перекрыть лазейки, позволяющие уходить от налогов. Еще 70 стран договорились автоматически обмениваться налоговыми данными, Великобритания обязала Британские Виргинские и Каймановы острова публично раскрыть имена бенефициаров зарегистрированных там компаний. ЕС ужесточает директивы для банков и других финансовых организаций по контролю за бенефициарами активов. Например, в июне ЦБ Кипра обязал банки исключить из их клиентских баз компании-пустышки («Ведомости» ознакомились с директивой).

За эти два года налоговики сильно продвинулись в предотвращении уклонения от уплаты налогов и размывания налоговой базы, но офшорами пользоваться не перестали, отмечает партнер PwC Екатерина Лазорина. Хотя сейчас уже есть тренд на уменьшение агрессивной налоговой оптимизации, говорит партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов. В том виде, в котором оптимизация была 10 лет назад – открыть в офшоре компанию-пустышку и переводить туда прибыль, уходя от налогов, – ее больше нет, рассказывает Вахитов. Если компания не ведет реальный бизнес, сколько бы активов бизнес на нее ни переводил, прибыль будет облагаться налогом все равно в той юрисдикции, которая ее генерирует, объясняет он.

Общий тренд – создание реальных бизнес-подразделений в странах с более низкими налоговыми ставками, куда изначально группы заходили преимущественно с целью налоговой оптимизации, описывает Вахитов. И если раньше за такими компаниями числился номинальный директор, сейчас компании создают там полноценные офисы, подтверждает Кленов: «Для бизнеса перевод офисов в такие юрисдикции все равно экономически оправдан». Для России это по-прежнему Кипр, Люксембург, Голландия, рассказывает Вахитов: «Это общий тренд эволюции бизнес-групп, который сейчас дошел и до российского бизнеса».-