Почему в России выгодно быть «работающим бедным»

Компания «Кинешемская городская сеть» много лет использует для электроснабжения города Кинешмы в Ивановской области старые трансформаторы, которые приходится часто ремонтировать, рассказывает гендиректор Сергей Сироткин. На закупку нового оборудования и модернизацию нужно 125 млн руб. Свободных денег у предприятия нет, поэтому оно продолжает использовать ручной труд 130 ремонтников, которым платит по 20 000 руб. в месяц. За год на зарплаты уходит 31,2 млн руб., что значительно дешевле технического переоснащения. Муниципальные власти тоже довольны: они не хотят, чтобы из-за автоматизации компания увольняла людей – их некуда трудоустраивать в Кинешме, говорит Сироткин.

Недавно вице-премьер Ольга Голодец заявила, что в стране 4,9 млн работающих живут за чертой бедности. По данным Росстата, 1,44% работников зарабатывали в прошлом году меньше МРОТа (тогда составлявшего 6204 руб.), а еще 10,4% – ниже прожиточного уровня (11 000 руб.). В России сформировался многочисленный класс так называемых работающих бедных, говорится в недавнем докладе Центра стратегического развития (ЦСР), подготовленном совместно с НИУ ВШЭ.

На самом же деле не только предприятиям выгодно нанимать «работающих бедных» – для работников тоже есть немало преимуществ в труде за копейки, выяснили «Ведомости».

Призы за занятость

В России сложилась специфическая модель рынка труда, которая позволяет переживать экономические кризисы не за счет увеличения безработицы, а за счет снижения зарплат, говорится в докладе ЦСР. Снижать зарплаты предприятия могут почти беспрепятственно, ведь обязательный минимум – МРОТ – очень низок, говорится в докладе. Сейчас МРОТ равен 7500 руб.

Государство заинтересовано в том, чтобы предприятия увольняли как можно меньше людей. И сейчас региональные власти продолжают давить на крупные предприятия со штатом более 500 человек, чтобы не допустить сокращений и безработицы, говорит проректор РАНХиГС Александр Сафонов.

Сергей Соколов, бывший директор по связям с госорганами компании Nike, отмечает, что администрация и крупные работодатели идут на взаимовыгодные уступки. Администрация позволяет работодателям увольнять людей в небольших количествах. Однако это не должно повысить безработицу в регионе, и поэтому предприятие обязуется организовать курсы переквалификации или оплатить переезд и трудоустройство работников в другом регионе. Взамен, например, власть внимательнее прислушается к предпринимателю, если тот захочет развиваться и попросит власти поддержать его инвестиционный проект.

Александр Маслюк, старший консультант Korn Ferry Hay Group, поясняет, что официальное жалованье на уровне МРОТа платят преимущественно большие инфраструктурные государственные предприятия и для них характерна скрытая безработица, когда люди только числятся в штате предприятия, выполняя минимальные обязанности.

Частные же компании, официально выплачивающие зарплаты, равные МРОТу, в реальности доплачивают сотрудникам серую зарплату в конверте, говорит Маслюк. По данным Росстата, число работников теневого сектора с 2010 по 2014 г. возросло с 15,2 млн до 16,4 млн.

Видимость труда

Рабочие, которые получают по 8000–9000 руб. в месяц, не стремятся трудиться в поте лица и пытаются извлечь выгоды из сложившейся ситуации, говорит Дмитрий Кожнев, координатор межрегионального профсоюза «Рабочая ассоциация», входящего в Конфедерацию труда России. Он сам когда-то отработал три года на заводе, выпускавшем вагонные тележки. И вспоминает, как треть работников цеха постоянно уходила в запой, а руководство не слишком активно с этим боролось: что можно требовать от людей, получающих по 5000 руб. в месяц? На заводе регулярно происходили хищения деталей и инструментов, вспоминает Кожнев.

Хищения происходят сплошь и рядом, соглашается топ-менеджер одной крупной энергетической компании. На энергетических предприятиях, говорит он, рабочие часто воруют и перепродают электропровода.

Низкая оплата труда приводит и к тому, что люди работают на двух-трех работах сразу, а работодатели закрывают на это глаза, говорит Сафонов.

У рабочих нет никаких перспектив финансового и карьерного роста, потому что мастеров часто берут не из числа работников цеха, а со стороны, рассказывает Кожнев.

Оборотная сторона низких заработков – низкая производительность труда, пишут эксперты ЦСР. В отраслях новой экономики (розничная торговля, электронная коммерция, банки, автопром) за производительность массового персонала борются всерьез.

Люди против машин

Работодателям выгоднее платить маленькие зарплаты, чем вкладываться в автоматизацию производства и перестройку организационной структуры, говорит Сергей Лозинский, директор по региональному развитию Центра экономики инфраструктуры.

У Сергея Сиренко, гендиректора предприятия «Фабрика шнуров» в Челябинске, бывали периоды, когда доходы позволяли платить новому работнику по 40 000 руб. в месяц. Но он не предлагал столько, потому что в его регионе подобному специалисту платили не больше 30 000 руб. Если платить людям больше, чем другие предприятия, снизится конкурентоспособность продукции, а для уменьшения себестоимости нужна автоматизация, на которую нет денег, рассуждает Сиренко.

По данным доклада ЦСР, сейчас обрабатывающие предприятия тратят на оплату труда примерно на 30% меньше, чем в начале 2000-х гг. Как рассказал гендиректор Краснокамского ремонтно-механического завода в Пермском крае Дмитрий Теплов, многие обрабатывающие предприятия края едва сводят концы с концами. Они потеряли заказчиков. Одни уволили половину работников, другие сохраняют рабочие места, но платят очень мало, говорит Теплов.

Сафонов говорит, что для технического перевооружения предприятию надо иметь достаточный спрос на продукцию. Население с низкими доходами не может создавать достаточный спрос. Нет спроса – нет модернизации, значит, не будет и достойных зарплат.

Тот, кто решился на модернизацию, выиграл в долгосрочной перспективе, считает Теплов, который завершил перевооружение производства в 2013 г. Завод выпускает сельхозтехнику и входит в реестр поставщиков «Росагролизинга». По данным «СПАРК-Интерфакса», выручка завода с 2012 по 2015 г. выросла на 27% до 311 млн руб., активы – на 43% до 201,4 млн руб.

Не менять

В феврале Госдума обсуждала возможность повышения МРОТа до прожиточного минимума. Это повышение может подтолкнуть предприятия к небольшому увеличению зарплат, но этого недостаточно, чтобы изменить экономическую модель, полагает Сафонов. А авторы доклада ЦСР вовсе считают, что незачем ее менять: модель рынка труда доказала устойчивость к кризисам, а многочисленная армия «работающих бедных» – неизбежная расплата за низкую безработицу.