Как российские бизнесмены пытаются увернуться от санкций
Реструктуризация активов может снизить угрозу, но контролировать бизнес станет сложнее
С конца февраля практически ежедневно появляются новости о том, что та или другая российская компания меняет структуру собственности или управления. Из-за западных санкций крупные бизнесмены уходят с ключевых постов в своих активах, передают контрольные пакеты акций структурам, не включенным в черные списки США или европейских стран. Влиятельные топ-менеджеры теряют руководящие должности. Реструктуризация активов должна предотвратить распространение санкционных ограничений, наложенных на бизнесменов, на их компании.
«Ведомости» разбирались, кто из крупных промышленников под угрозой санкций и эмбарго уже успел сбросить активы, и опросили юристов о том, насколько в 2022 г. эффективна подобная система ухода от санкций.
Кто избавляется от активов
Совладелец Evraz Роман Абрамович (28,64%) еще 2 марта объявил о решении продать лондонский футбольный клуб «Челси». Но сделать этого не успел: 10 марта правительство Великобритании внесло российского бизнесмена в санкционный список. Это значит, что все его активы в Британии заморожены, а вместе с ними и счета клуба. Вклады Абрамовича в американских частных инвестфондах 12 марта также были заблокированы.
В Evraz официально заявили, что Абрамович является акционером, но «не осуществляет эффективный контроль над компанией». А 11 марта компания сообщила, что совет директоров Evraz покинули ее акционеры Александр Абрамов (19,32%) и Александр Фролов (9,65%).
Как вводились санкции
С 24 февраля после начала специальной военной операции России на Украине западные страны и их союзники начали вводить санкции против российских физических и юридических лиц. В этот день ЕС ввел персональные санкции против почти 400 представителей политического, военного и экономического руководства РФ. 28 февраля список был расширен еще на 26 россиян.
3 марта США ввели санкции против 19 «олигархов» (бизнесменов, чиновников) и 47 их родственников и близких. 10 марта Великобритания расширила санкции, включив в черный список еще семерых россиян. Всего с 24 февраля Лондон ввел санкции против 220 физических и юридических лиц из России.
Введенные ЕС против акционеров и топ-менеджеров крупных компаний меры предполагают запрет на въезд и транзит, заморозку или блокировку их активов, запрет оказывать им услуги, вступать в сделки и предоставлять экономические ресурсы (в том числе займы и кредиты). Распространяются санкции на активы, где подсанкционным лицам принадлежит более 50%.
2 марта основной владелец «Северстали» (77% акций) Алексей Мордашов вышел из наблюдательного совета туроператора TUI (владеет 34%). Но из самой «Северстали» Мордашов не вышел – напротив, компания объявила о прекращении поставок продукции в ЕС. Это произошло еще до того, как 13 марта было объявлено, что очередной пакет санкций Брюсселя включит в себя запрет на закупку в России сталелитейной продукции.
Андрей Мельниченко 9 марта вышел из числа бенефициаров и из состава советов директоров крупнейшей угольной компании России СУЭК и производителя удобрений «Еврохим» (Мельниченко контролировал 90% головной компании EuroChem Group AG).
Покинул свой пост и генеральный директор «Фосагро» Андрей Гурьев-младший.
На его место назначен Михаил Рыбников, ранее занимавший должность заместителя гендиректора. Также из совета директоров вышел основатель компании Андрей Гурьев-старший.
Базовая химическая компания «Уралхим» (БХК «Уралхим»), головная компания производителя удобрений «Уралхима», сообщила, что Дмитрий Мазепин, который ранее владел в ней 100% акций, продал 52% в активе. Бизнесмен, который 9 марта попал в санкционный список ЕС, теперь лишился контрольного пакета в компании. Также Мазепин ушел с должности генерального директора ОХК «Уралхим» (принадлежит БХК). Вместо него компанию возглавил Дмитрий Коняев, ранее занимавший должность председателя совета директоров. Мазепин также вышел и из совета директоров ОХК.
Дмитрий Пумпянский перестал быть бенефициаром машиностроительной группы «Синара». С 9 марта он и его сын Александр вышли из советов директоров банка «Синара» и АО СТМ («Синара транспортные машины»). Пумпянский-старший покинул пост президента группы «Синара», его сын сложил полномочия председателя советов директоров группы «Синара» и банка. Днем ранее Дмитрий Пумпянский, которому принадлежало 90,6% акций Трубной металлургической компании (ТМК), вышел из ее бенефициаров и покинул совет директоров компании. Также из совета директоров ТМК вышел и Пумпянский-младший.
Совладелец «Новатэка» Геннадий Тимченко (23,5%) покинет совет директоров компании, следует из списка кандидатов в совет для голосования на годовом собрании акционеров. Заседание совета, принявшее это решение, прошло 9 марта. Все члены совета, в том числе и Тимченко, проголосовали за новый состав совета директоров. Среди кандидатов председатель правления и крупнейший акционер «Новатэка» Леонид Михельсон и представители французской TotalEnergies Арно Ле Фолль и Доминик Марион.
Из тех, кто попал под санкции, но пока не выходил из управления и не продавал активы, можно назвать, например, основателя USM Holdings Алишера Усманова, у которого нет контрольного пакета в компании.
Как дальше управлять бизнесом
По словам адвоката и партнера ООО «Правовая группа» Владимира Шалаева, в случае персональных санкций в отношении бизнесмена есть риск их распространения и на бизнес – например, выплата заработной платы или дивидендов, участие в управлении и распоряжении имуществом могут быть восприняты как попытка обхода персональных санкций и грозить фактической блокировкой операционной деятельности компании.
По этой причине, по мнению руководителя практики санкционного права и комплаенса КА Pen & Paper Сергея Гландина, выход из активов – не обязательный, но логичный шаг, чтобы бизнес развивался дальше. Он привел в пример Виктора Вексельберга (попал под персональные санкции США в апреле 2018 г. – «Ведомости») и его двоюродного брата Эндрю Интратера, у которых было более 10 компаний с паритетным владением. Вексельберг решил не выходить из этих компаний, когда к ним по правилу 50% применяли те же запреты и ограничения, что и к самому подсанкционному бизнесмену, отметил юрист. «Компании были вынуждены по каждой сделке и операции запрашивать специальную лицензию у OFAC (Управление по контролю за иностранными активами минфина США; отвечает за соблюдение режима санкций. – «Ведомости»). Но OFAC не связано контрольными сроками, поэтому бизнес у этих компаний почти встал. Одна из них, например, управляла наследственной массой покойного поп-певца Prince, но не могла из-за Вексельберга распределить средства, – рассказывает Гландин. – На этом примере российский бизнес очень хорошо понял, что значит неопределенность».
Председатель коллегии адвокатов А1 Александр Заблоцкис отмечает, что в будущем все подсанкционные собственники бизнеса будут вынуждены снизить долю своего участия в капитале до неконтролирующей. Но, по его словам, надо понимать, что, если акции компании уже заморожены в рамках санкций, то снизить долю участия будет затруднительно или невозможно. «Во многих акционерных соглашениях присутствует оговорка о возможности принудительно выкупить полностью или частично акции человека, в отношении которого введены санкции, что частично помогает решить проблему», – отметил адвокат.
Тем не менее, по словам Заблоцкиса, любые попытки спрятать владение или управление бизнесом грозит в зарубежных юрисдикциях привлечением к ответственности, вплоть до уголовной, всех, кто осознанно помогает обойти санкции. Каждый предприниматель и его окружение этот риск будут оценивать самостоятельно, замечает он.
По мнению основателя и главного исполнительного директора консалтинговой группы vvCube Вадима Ткаченко, у ушедших от дел бизнесменов все еще может быть возможность управлять активом и влиять на него через доверенное лицо, в том числе иностранное, главное – юридически верно заключить договоренности с таким лицом, чтобы бизнес не вышел из-под контроля.
«После санкций изменились политики управления многих российских юрлиц. В кейсе Дерипаски (попал под персональные санкции США в апреле 2018 г.; затем бизнесмену, контролировавшему UC Rusal, «Евросибэнерго», En+, группу ГАЗ и другие компании, пришлось выйти из капитала и отойти от управления. – «Ведомости») это было условием снятия санкций, на которое согласился сам Олег Владимирович. По другим компаниям бенефициарам спешно приходится принимать решения, но санкции – это всегда что-то индивидуальное, какие-то общие причины здесь выявить сложно. Нет двух одинаковых случаев и решений», – рассуждает Гландин.
В любом случае обойти санкции будет непросто. Правительства Британии и США заявили, что они будут отслеживать все трасты и бенефициарные владения по тем или иным компаниям, которые попали под санкции, чтобы не дать возможность заработать деньги или уйти из-под санкций, поясняет Ткаченко. «Более того, США заявили, что будут отслеживать даже криптовалюту, чтобы в ней не осуществлялись платежи. Но посмотрим, как они смогут это сделать», – добавил он.
С офшорами тема умерла еще в 2018 г., напоминает Гландин. По его словам, сейчас у банков есть вся структура владения, включая бенефициаров офшорных компаний. Но, по мнению юриста, «схема через номиналов отлично работает». «Западные регуляторы используют интернет при поиске информации, и ничего не говорящее ФИО участника российского ООО ничего им не скажет. Поэтому это хороший шанс снизить санкционные риски», – резюмировал он.
В подготовке статьи участвовал Василий Милькин