Почему соседи ненавидят нового акционера Aston Martin

Лоуренс Стролл с детства без ума от Ferrari – у него их целый подземный гараж, больше 30 шт. Но сейчас он спасает конкурента – британскую Aston Martin: консорциум инвесторов во главе со Строллом заплатит 182 млн фунтов ($239 млн) за 16,7% акций. А после запланированной уже допэмиссии, в которой примут участие все акционеры компании, доля Стролла возрастет до 20%. Всё вместе должно принести Aston Martin 500 млн фунтов стерлингов ($652,5 млн), необходимые ей для улучшения ликвидности и снижения долговой нагрузки.

Стролл обожает не машины, а езду на них. «За рулем я жесток: я использую возможности машины на 100%, а если это гонка, то еще и сильно рискую, – признавался он онлайн-изданию The Official Ferrari Magazine. – Я не думаю о машине как о музейном экспонате и не вспоминаю за рулем, сколько она стоит. Если я путешествую, то разумно не затевать гонки на [обычных] дорогах, но, коль условия и законы позволяют, я хочу испытать на полную катушку ощущения, которые Ferrari может дать как на треке, так и вне его».

Что о Стролле думают на родине

Стролл, 877-й номер списка Forbes (с $2,6 млрд), заработал деньги, инвестируя в модные одежные бренды, а однажды сам поспособствовал созданию популярного бренда Michael Kors. Он совладелец команды Formula 1, Racing Point, и еще вложил немало денег в инфраструктуру для международных автогонок в Канаде. Его бизнес дал работу многим людям. Казалось бы, соотечественники должны испытывать благодарность. Может, так оно и есть, но это точно не о соседях Стролла.

Чтоб было где погонять, в сотне километров от Монреаля он в 2000 г. купил и отреставрировал гоночный трек Circuit Mont-Tremblant длиной 4,26 км. В первые же годы местные жители подали на него около 150 жалоб. Они привыкли к тишине и покою, а теперь круглые сутки у них над ухом ревели моторы. Даже полицейские отмечали в отчетах: порой из-за шума им приходилось кричать, чтобы пообщаться с заявителями.

Местным любителям тишины вообще не повезло. У здешнего горнолыжного курорта Мон-Трамблан дела шли средне – так себе, заштатный уголок. Но в 1991 г. за него взялся застройщик Intrawest, и он превратился в модное место, где как грибы стали появляться кондоминиумы, бутики и толпы туристов. Район даже прозвали «северным Диснейлендом».

Стролл немедленно этим воспользовался. Он расширил трек Circuit Mont-Tremblant с 9 до 12 м, чтобы трасса соответствовала стандартам ассоциации автоспорта Federation Internationale de l’Automobile. Развитая инфраструктура, известный район – что еще надо? Здесь стали проводить крупные соревнования вроде Champ Car в 2007 г. – это американский чемпионат автомобилей с открытыми колесами, который проводится с 1979 г. Хотя тогда, в 2007-м, он поначалу чуть было не сорвался: за год до этого муниципалитет, устав от жалоб, вчинил Строллу иск о чрезмерном шуме. Но еще до суда власти и богач заключили сделку. Они договорились, что гонки без ограничений по шуму можно будет проводить только 52 дня в году, а в остальные дни шум в течение любого часа не будет превышать в среднем 92 децибела – примерно как приближающийся поезд. За 200 000 канадских долларов Стролл закупил систему по измерению шума. Ее данные видят только в мэрии и полиции, писала Montreal Gazette.

Жители быстро заподозрили, что их обвели вокруг пальца. Трек мог работать с 9 утра до 5 вечера без перерывов, а формулировка «в среднем за час» означала, что между заездами относительно тихо, а потом прилетали 120–150 децибелов – как будто идет непрерывная пальба. Власти умыли руки. Граждане не пожалели денег и подали коллективный иск. Пока что безрезультатно. За десяток лет они дошли до верховного суда, но дело пока не рассмотрено.

Местных жителей бесит не столько шум, сколько поведение Стролла, считает Montreal Gazette. «Он невероятно высокомерен», – рассказывал изданию один из жителей. Он не участвует в общественной жизни, жаловался другой, и даже не общается с соседями: «Он никому не позволяет приближаться к себе. Как будто он неприкасаемый. Только твердит: «Обращайтесь к моим юристам».

Самой газете Стролл заявил, что трасса стоит на этом месте уже полвека, в 1968 и 1970 гг. здесь проходили Гран-при Formula 1: «Я могу понять, что некоторым не нравится шум <...> Тогда им не стоит селиться рядом с гоночными трассами, аэропортами и горнолыжными склонами. А раз они решили переехать сюда, то должны проявлять любезность и уважать право соседей заниматься тем, чем здесь занимались задолго до их появления».

Это не первый конфликт Стролла с местными жителями. В 1990-х он затеял строительство подземного гаража для своей коллекции Ferrari в доме в Монреале. Скальные породы дробили с помощью взрывов. Когда среди соседей улеглась первая паника, они коллективно нажаловались властям. А живущие в окрестностях Мон-Трамблана не раз жаловались на постоянный шум от частного вертолета Стролла. Он все время развозит семью и многочисленных друзей богача между аэропортом, угодьями для стрельбы на фазанов, загородным домом Стролла за $17 млн у озера Трамблан и отстоящим от него на 5 км гоночным треком (где у Стролла ангар). В ответ Стролл извинился и объяснил, что кроме как динамитом скалу ничем было не взять, законы города соблюдены, а на его вертолет приходится всего лишь около 15% полетов в районе: «А мне приписывают шум вообще от всех вертолетов!»

Газета нашла и защитника Стролла. Гоночная трасса дала местным множество рабочих мест, а бюджету – новые налоги, убеждал инвестор бутик-отеля возле трека. На стоянке перед гостиницей стояло три Ferrari, владельцы которых приехали на двухдневные гонки и платили по 1500 канадских долларов за ночь. Вот только этот человек оказался старым другом Стролла и признал: «В детстве мы четверо назвали себя «соколами» и поклялись, что, если один из нас добьется успеха, все равно будем держаться вместе. Так и случилось».

Как Стролл разбогател

Фамилия миллиардера на самом деле не Стролл. Он родился Лоуренсом Шелдоном Струловичем в Монреале 11 июля 1959 г. Его отец Лев Струлович разбогател, занимаясь модной одеждой. Бизнес был семейный, сын с юности принимал в нем участие. В начале 1980-х они стали импортировать женскую и детскую одежду Pierre Cardin на канадском рынке. Потом взялись распространять американский бренд Polo Ralph Lauren на местном рынке. Настолько успешно, что со временем им доверили продвижение бренда в Европе.

Отец с возрастом все дальше отходил от дел, а карьера Стролла оказалась неразрывно связана с сыном одного из деловых партнеров папы – гонконгцем Сайласом Чоу.

В 1989 г. они основали Sportswear Holdings. Секрет тандема был в сочетании дешевого сырья (семье Чоу принадлежит крупный поставщик ткани и пряжи Novel Denim Holdings) и глубоких знаний семьи Стролл в области международной дистрибуции, разработки продуктов и маркетинга, объяснял журнал Time. Партнеры не только инвестировали, но и участвовали в руководстве компаний.

Так, первым проектом стал начинающий модельер по имени Томми Хилфигер. Уже через три года, в 1992 г., компания Tommy Hilfiger провела успешное IPO и дальше только радовала партнеров прибылью. Бренд стал знаменитым. Стролл заседал в совете директоров компании, пока в 2006 г. бренд не перепродали за $1,6 млрд. А в лице Хилфигера (и, видимо, благодаря опять-таки Строллу) Formula 1 приобрела донатора – в 1990-х он поддерживал разные команды, а в начале 2000-х опекал команду Ferrari.

Некоторые другие инвестиции Стролла и Чоу тоже многое скажут любителям моды. Например, Pepe Jeans London Corporation, где Стролл работал исполнительным директором с 1993 по 1998 г. На рубеже веков они с Чоу купили британскую ювелирную компанию Asprey & Garrard, а в 2002 г. арендовали у Дональда Трампа помещение для ее американского магазина. Это была одна из крупнейших сделок на 5-й авеню. Стролл был сопредседателем совета директоров, пока компания не была перепродана в 2006 г.

Но самой громкой инвестицией партнеров стал бренд Michael Kors, контрольный пакет которого обошелся им в 2003 г. в $100 млн (оценка специализированного журнала DNR). Стролл стал сопредседателем совета директоров. «Мы хотели инвестировать в какого-нибудь американца, чей стиль вдохновляет, кто опытен, но не слишком стар. С такими критериями было на удивление мало имен для выбора», – рассказывал Стролл журналу Time. Brooks Brothers и Calvin Klein дали им от ворот поворот. А вот уважаемый, но отнюдь в то время не культовый 44-летний Майкл Корс, ушедший из французского модного дома Celine, согласился.

Корс по настоянию Стролла и Чоу пошел на ряд смелых шагов, объяснял Fortune. Запустил линию Michael Michael Kors (именно так, с двумя «Майклами») по демократическим ценам. Платья, например, шли по $99–300 в отличие от $1000–3000 для топовых коллекций модельера. Стал много внимания уделять аксессуарам, маржа у которых больше, – парфюмерии, часам, сумкам и др. Повел агрессивную политику по открытию собственных магазинов, ориентированных на продажу аксессуаров. В 2011 г. бренд провел IPO, партнеры попали в список Forbes, а еще через три года продали свой последний пакет акций. Между этими двумя событиями Стролл успел завести новую яхту под именем Faith за $200 млн. Предыдущую, тоже с названием Faith, купил у него Хилфигер. Яхту часто видят там, где проходят вечеринки знаменитостей и богачей.

У Стролла были еще инвестиции в известные бренды вроде Hackett, где он работал сопредседателем совета директоров. Но все затмил нынешний проект – Aston Martin.

Что не так с Aston Martin

История Aston Martin насчитывает больше века. За это время она была прибыльной считанные годы и семь раз переживала банкротство. Когда пять лет назад гендиректором компании стал Энди Палмер, казалось, дела пошли на лад. Палмер сильно проредил ряды работников из непроизводственных подразделений, снизил затраты на комплектующие, добился прибыльности, вернул автопроизводителя в Formula 1 и провел громкое IPO в октябре 2018 г. Компанию оценили в 4,33 млрд фунтов, что было в 17 раз больше ожидаемой в следующем году прибыли. Это оказалось даже выше, чем у другого публичного производителя спортивных машин – Ferrari. Во время его IPO в 2015 г. этот показатель оказался около 15. Вот только итальянскую марку инвесторы оценили в $9,8 млрд. И с тех пор акции Ferrari постоянно дорожают, а бумаги Aston Martin подешевели в первый же день торгов и с тех пор просели в три с лишним раза. В начале года компания предупредила, что по сравнению с 2019 г. прибыль сократится почти вдвое. В том числе из-за падения оптовых поставок на 7%: компания стремилась сократить дилерские запасы. Aston Martin срочно нужны инвестиции, чтобы сократить долг в $1,3 млрд и выпустить в этом году свой первый внедорожник DBX. Он главная надежда на удвоение общего выпуска автомобилей бренда к 2023 г. до 14 000 шт. Машина будет стоить от $189 000 (в России – от 14,5 млн руб., спрос вдвое превысил квоту в 30 машин).

У Aston Martin было три варианта. Смириться с недостатком средств, что грозило срывом обязательств и очередным банкротством. Использовать кредитную линию. «Занять $100 млн под 15% – это значило неизбежные проблемы», – сказал Палмер Automotive News Europe. Или же согласиться на новых акционеров.

Переговоры с китайской Geely ничем не окончились. Тогда британцы согласились на предложение консорциума инвесторов во главе со Строллом. Будущий владелец 20%-ного пакета и здесь не останется в стороне от управления: станет председателем совета директоров с исполнительными полномочиями.

Стролл заявил, что сделал «очень важную долгосрочную инвестицию», и назвал Aston Martin «самой статусной из роскошных машин мира, спроектированной и изготовленной очень талантливыми людьми». Палмер тоже излучает оптимизм: «Лоуренс разделяет многие мои убеждения и увлечения. Ему ясно, что надо развивать идею со среднемоторной компоновкой двигателя, он увлечен Formula 1, понимает ценность гибридного V6 и т. д. И он обожает автомобили – он инвестор, который хочет участвовать в их производстве. Не было бы ничего хуже, чем равнодушный инвестор».