«Красавица и чудовище» – игровой и кассово перспективный фильм

В сравнении с ним диснеевская картина – ветошь истории, почти как сказка Перро
Теперь девочка Белль не нарисованная, а живая – ее играет Эмма Уотсон. Но любит она все равно какое-то чудо-юдо
Теперь девочка Белль не нарисованная, а живая – ее играет Эмма Уотсон. Но любит она все равно какое-то чудо-юдо / The Walt Disney Company Switzerland

Вы знаете эту историю. У прелестной девушки, француженки Белль, отец попал в беду: залез в непонятный замок и там сорвал для дочери цветочек. Откуда ни возьмись вылезло страшное чудище и заорало: «Сорвал? Полезай теперь ко мне в клетку!» Но дочка решила выручить папу – и согласилась стать пленницей монстра вместо него. Сперва боялась нового друга с его рогами, но постепенно привыкла и даже полюбила – и тогда выяснилось, что монстр на самом деле заколдованный красавец принц.

История уже много веков кочует по Европе: от Апулея с его историей про Психею, влюбившуюся в незримое существо, которое потом оказалось Эротом, до французских писательниц XVIII в. (первой сказку в ее нынешнем виде опубликовала Габриэль-Сюзанна Барбо де Вильнёв), от «ключницы Пелагии», якобы пересказавшей сюжет Сергею Аксакову в виде «Аленького цветочка», и до Жана Кокто, снявшего в 1946-м фильм с Жаном Маре в роли монстра. Но уже четверть века все это – в тени диснеевского замка: с тех пор как в 1991 г. вышел мультфильм «Красавица и чудовище» (номинированный, неслыханное дело, на «Оскара» в категории «Лучший фильм года»), а потом и сценический мюзикл по его мотивам, массовый зритель отринул и позабыл любые другие версии. Игровой фильм, который сейчас выпускает студия Disney, еще зимой, согласно опросам, был назван самым ожидаемым фильмом 2017 г. В премьерный уикенд он соберет больше 120 млн только в Америке, а общемировые сборы перевалят за миллиард. Это даже не прогноз, а констатация свершившегося в будущем факта, как в фильме «Прибытие».

Любопытно: в XVIII в. авторы французских сказок вроде Шарля Перро (в конце концов, все уверены, что «Красавицу» написал именно он) учили девушек остерегаться мужчин: не носи красную шапочку, не лезь в постель к кому попало, мужики – они волки. В XXI в. Walt Disney учит девушек не бояться, а то и презирать мужчин. Феминистическая идея «женщина равна мужчине» у Disney уже довольно давно переросла в идею «женщина лучше мужчины». В мультфильме «Холодное сердце» мужчин было двое, один дурак, другой мерзавец, и женщины прекрасно могли без них прожить. В «Малефисенте» мужчине отводилась роль либо негодяя, либо наивного мальчика-импотента (ну и что, что принц), либо слуги. И опять же оказывалось, что женщине, в сущности, никто не нужен, разве что другая, все понимающая женщина. Мужик? Вон!

Милый «гейский момент»

Один из персонажей фильма, слуга Гастона по имени ЛеФу, в новой версии оказался геем (как минимум, он не уверен в собственной ориентации). Еще до выхода картины режиссер Билл Кондон обмолвился, что в фильме будет «милый чисто гейский момент». На практике все сводится к тому, что ЛеФу с придыханием рассказывает Гастону, какой он замечательный, а в финале, танцуя на балу, по ошибке заключает в объятья мужчину – и взглядом дает понять, что не против такого поворота событий. Этого хватило, чтобы «Красавицу и чудовище» не выпустили в прокат в Малайзии (что интересно – не выпустили даже после того, как сцена была удалена). В России тоже разразился небольшой скандал, и, хоть Минкульт не усмотрел в «Красавице» пропаганды гомосексуализма, в прокат фильм выходит с рейтингом 16+ (дети моложе 16 могут смотреть его только в сопровождении родителей).

«Красавица и чудовище» не достигает таких веселых высот – там к мужчинам относятся сравнительно милосердно. Есть как минимум один абсолютно положительный мужчина – отец героини (Кевин Клайн), умница и мастер на все руки. Есть еще очень плохой (главный герой, принц-чудовище, Дэн Стивенс), но его можно перевоспитать: в конце концов, он не просто так превращен в монстра, он с высокомерным презрением относился к людям, за это хама и отправили в мохнатую шкуру, чтобы он в ней мучился, чтобы бегал в одиночестве по холодным камням и в конце концов от страха и от страданий переродился. Но есть и Гастон, незадачливый жених Белль: вот уж классическая, доведенная до абсурда схема «простой парень, выпивоха-драчун-ловелас», – и Гастона все положительные герои, все авторы и все зрители фильма ненавидят. В исполнении Люка Эванса он почти в чистом виде Фанфан-тюльпан. Разоблачим Фанфана: под его лихостью – тупость, под самоуверенностью – злоба. Мужик! Вон!

Впрочем, как уже говорилось, в «Красавице» представлен диетический, вегетарианский вариант того женского шовинизма, который пышными розами цветет в диснеевском садике. Авторам новой версии все-таки важнее другая идея: внушить юным зрительницам, что главное – не внешность, а душа. Мало того что вокруг этого крутится весь сюжет, так еще и главную роль играет Эмма Уотсон, Гермиона из «Гарри Поттера», которую ослепительной красавицей никто и никогда не считал – ну серьезно, какая она Belle. Но совершенно не важно, как она выглядит. Важно, что она делает.

И, конечно, главная прелесть «Красавицы» – не в идеях и концепциях, которые вкладывали в нее авторы, а в том, какой все-таки крутой фильм получается у Билла Кондона, взявшегося за навязшую в зубах историю. Оригинальный диснеевский мультфильм на фоне новой «Красавицы» выглядит убогим. В замке Чудовища кроме самого Чудовища живут его заколдованные слуги, превращенные в мебель: кто-то стал гардеробом, кто-то – канделябром, а кто-то – вешалкой. Так вот, пляски, которые все эти чайники с пианинами устраивали под кисточками аниматоров, не идут ни в какое сравнение с теми эпическими лас-вегасскими музыкальными номерами, которые организуют для них Кондон и мастера компьютерной графики (озвучивает заколдованных персонажей, к слову, целая толпа хороших актеров – Эмма Томпсон, Йен Маккеллен, Юэн Макгрегор, Стэнли Туччи). И если честно, уже одной этой пляшущей бронзы хватило бы, чтобы «Красавица» понравилась тем, кого тошнит при мысли о мюзикле для девочек, основанном на порядком истертой сказке.

Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»