В фильме «Сомния» семейная драма встретилась с хоррором про сон, рождающий чудовищ
Получилось как обычно – спецэффекты едят людей
Сон соткан из бабочек или кошмаров. Ничего другого восьмилетнему сироте Коди не снится, пока на фотографии в доме приемных родителей он не видит мальчика чуть моложе себя. Его звали Шон, теперь он там же, где твоя мама, объясняют новые родители. В следующую ночь дом наполняется разноцветными бабочками. А потом возвращается Шон.
Когда мыслящий океан планеты Солярис прислал Крису Кельвину копию его погибшей жены Хари, на ее платье не было застежки. Но в остальном она была почти как настоящая Хари, разве что никак не могла умереть. Шон же всего лишь проекция, призрак пусть и во плоти, но с весьма ограниченным функционалом. Он может только улыбаться, как на фотографии, или радоваться рождественскому подарку, как на видео, которое приемная мама показала Коди, чтобы ему было о ком смотреть сны. И транслировать их в гостиную, где мама пьет кофе чашку за чашкой в надежде не уснуть и снова обнять погибшего ребенка. Но Коди тоже не хочет спать. Он боится монстра, который приходит вслед за бабочками и пожирает людей.
Когда-то на улице Вязов
Классический маньяк из снов Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов» иногда прорывался в реальность, но в основном убивал сновидца в его же сне. Поэтому подростки, которых он терроризировал, так боялись уснуть. Монстр из «Сомнии» пожирает бодрствующих, но по сути это мало что меняет: режиссер просто показывает «реальность» как «сон», т. е. добавляет спецэффекты.
Сюжет мистического хоррора «Сомния» держится на загадке монстра, но держится еле-еле. Единственное, что хочется узнать, – почему у него лицо как куриная гузка, неудобно же есть. Семейные сцены сняты тягомотно, залиты музыкальной патокой и перемежаются компьютерными кошмарами совершенно механически. Шаблонность кошмаров наводит на мысль, что у режиссера Майка Флэнагана очень здоровый сон и сам он видел ужасы только в кино и по телевизору.
kinopoisk.ru
К середине фильма монстр, похоже, съедает одного из сценаристов, и второй от отчаяния забывает обо всякой логике и просто громоздит жанровые штампы. Производители хорроров, например, свято верят, что на всякого монстра где-нибудь заведена история болезни и, если хорошенько порыться в документах и съездить в ближайший дурдом, картина патологии обязательно прояснится, а там отыщется и способ лечения.
Но как не посочувствовать ребенку. Десятилетний актер Джейкоб Трембли уже очень профессионально использует свое ангельское обаяние (недаром сейчас в его фильмографии 16 ролей, не считая шоу, в которых он выступал под своим именем). Когда после очередной приключившейся из-за его сна неприятности Коди смотрит на приемных родителей (Кейт Босворт и Томас Джейн) большими печальными глазами и шепчет: «Простите», хочется сказать: ну что ты, деточка, пусть твой Робин Бобин Барабек съест еще сто сорок человек, лишь бы ты не грустил. Хочется погладить Коди по головке и дать мороженое, чипсы и шоколадку. Ведь нам совсем не жаль того маленького школьного хулигана, он был такой противный.
Плохо, конечно, что монстр сожрал и папу, но ничего, малыш, подрастешь, почитаешь Фрейда и все поймешь.