Юрий Борисов: «Мы будем работать над созданием более серьезной группировки»

В июле президент Владимир Путин назначил новым гендиректором «Роскосмоса» Юрия Борисова, занимавшего пост вице-премьера – куратора оборонной отрасли. Первое большое интервью в новом качестве Борисов дал «Ведомостям», рассказав о первых кадровых решениях, сокращении зарплат управленцев, убытках космической отрасли и планах по исправлению ее финансового состояния. Но главный приоритет нового руководителя – создание массовой группировки спутников, для промышленного выпуска которых будут построены два новых завода. Для этого, в частности, по его словам, «Роскосмос» планирует разместить облигации на 50 млрд руб.

– Предложение поступило от президента, и у нас не принято обсуждать подобные вещи. Я просто взял под козырек и пошел работать. Для чиновника не должно быть удивительным никакое предложение – вплоть до ухода на пенсию. Если ты идешь по этой стезе, ты всегда должен быть готов к подобным поворотам.

– Руководящий состав госкорпорации обновился примерно на четверть. Первыми замами назначены люди, с которыми я четыре года работал в аппарате правительства, знал их также по работе в Минобороны, – Андрей Ельчанинов и Александр Иванов. Последний работал в отрасли при [бывшем гендиректоре «Роскосмоса» Игоре] Комарове и знает ее изнутри, [ему] не требовалось погружения, как другим.

В корпорации совершенно отсутствовал коммерческий блок, я его создал и пригласил возглавить Равиля Хакимова, у которого опыт работы и в бизнесе, и на госслужбе. Он работал в авиапроме и хорошо понимает, как устроен рынок.

В команде остались такие профессионалы, как исполнительный директор по пилотируемым космическим программам Сергей Крикалёв, финансист Максим Овчинников, исполнительный директор по перспективным программам и науке Александр Блошенко, заместитель по ракетостроению, эксплуатации наземной космической инфраструктуры, обеспечению качества и надежности Александр Лопатин, заместитель по реализации госпрограммы вооружения Олег Фролов и заместитель по космическим комплексам и системам Михаил Хайлов. Я перечислил не всех, конечно, но, можно сказать, костяк я сохранил.

Люди в команде разные, с разными позициями – считаю, это очень хорошо. Не хочу, чтобы со мной соглашались безоговорочно – хочу, чтобы спорили, доказывали свою точку зрения, думали!

Не исключено, будут еще назначения. Я в этом плане демократичен и считаю: заместители имеют право подбирать единомышленников [из тех], с кем им комфортнее работать. 

Для топ-менеджмента введен потолок зарплат. Создана система вознаграждений, адекватная экономическому состоянию корпорации. Когда ситуация коренным образом изменится, мы пересмотрим и систему поощрений тоже. Хотим мы того или нет, мы находимся в рынке, конкурируем за мозги и навыки. Я против популизма, но надо жить по средствам.

Мы также оптимизировали структуру корпорации – с 670 человек до 609. Все это позволит бюджету «Роскосмоса» сэкономить около 220 млн руб. в год. Подобные меры всегда болезненны, но они вызваны серьезной финансово-экономической ситуацией. «Роскосмос» живет на дивиденды с предприятий. А дивидендный поток в условиях санкционного воздействия и снижения доходов от международной деятельности серьезно просел.

«Отступать некуда – я был вынужден вводить эти меры»

– Госкорпорация, как и любое предприятие, имеет цель получить прибыль. Это достигается снижением себестоимости, поиском новых заказов, диверсификацией и инновациями. Сегодня финансово-экономическая ситуация в «Роскосмосе» говорит о том, что здесь, мягко говоря, не всё в порядке. В 2021 г. убыток госкорпорации составлял 31 млрд руб. С учетом ситуации, сложившейся после 24 февраля, – отказа от ряда международных контрактов, в том числе по поставке двигателей, пусковых услуг, – все усугубилось. Прогнозируемые убытки по итогам 2022 г. – больше 50 млрд руб. Основной источник убытков был связан с ненадлежащей организацией работы предприятий. Компании брались за выполнение госзаказа или за заказы самой госкорпорации, но не выполняли их в срок. Причины разные – от непоставки электронной компонентной базы (ЭКБ) до недолжной организации процесса, хромала трудовая дисциплина в том числе. 

– Практически все ведущие предприятия «Роскосмоса» не выполнили запланированные обязательства ни в 2021-м, ни в 2022 г. Это основная причина сложившегося финансового положения. Деньги под определенные сроки получили, а продукцию не сдали. Зарплату при этом вынуждены платить, нести накладные расходы – содержать здание, стендовую базу. Себестоимость работы вырастает. И прибыльный на старте контракт становится убыточным на финише.

– В управлении ничего другого, кроме как кнут и пряник, пока не придумано. Первое, что было решено: нужно остановить стихийный перенос работ вправо. Сложнее всего было договориться о новых сроках с нашим основным заказчиком – Минобороны. По каждому случаю мы провели с военным ведомством детальный анализ причин и разработали догоночные графики выполнения работ. Они должны быть реалистичными, правдивыми и лежать в основе исправления ситуации. Мы многократно проанализировали укомплектованность электронной компонентной базой, материалами, а также производственную и кадровую готовность предприятий, ну и, в конце концов, графики. Когда мы их согласовывали, главные конструкторы, менеджеры ставили подписи, мы их представляли заказчику, он соглашался с реальными сроками. Это и стало основой для исправления ситуации. 

В контракты всех менеджеров, руководителей предприятий, главных конструкторов мы внесли дополнительные условия: если срыв графиков идет на месяц, они подвергаются административному и материальному наказанию, в зависимости от тяжести и объективности. Если срыв на два месяца, значит, они не справляются, мы вправе расторгнуть контракты и пригласить кого-то другого. В условиях специальной военной операции за невыполнение гособоронзаказа предусмотрена и уголовная ответственность. Отступать некуда – я был вынужден вводить эти меры.

Но есть и пряник – если заказ выполняется раньше срока, нужно людей поощрять. Простые мотивационные вещи. После того как стало понятно, когда мы рассчитываем завершить обязательства, сразу родился график по снижению дебиторской задолженности и просроченной дебиторской задолженности. Это бремя для нас, причина обращения в суды и выставления нам штрафных санкций. На каждой оперативке по вторникам мы уделяем особое внимание выполнению этих обязательств и серьезно анализируем предпосылки или факты срыва.

– Она снижается. До разумных пределов, которые устроят и нас, как управленцев, и Минфин, как контролирующий орган, мы сведем ее, наверное, к середине 2024 г.

– Это когда все деньги в работе, при этом чтобы у тебя не было дефицита. Управленцы это должны чувствовать.

«Все услуги должны быть платными»

– Будет меняться вся финансовая модель госкорпорации – под новые цели и задачи. Федеральная космическая программа, как один из базовых источников финансирования, тоже будет пересмотрена. Но нельзя постоянно бегать за бюджетом, который всегда ограничен.

Как я уже неоднократно говорил, ракетно-космическая отрасль сильно задолжала российской экономике. Количество и качество таких жизненно важных услуг, как связь, телевещание, ретрансляция, широкополосный доступ в интернет, навигация и дистанционное зондирование Земли, определяются масштабом спутниковой группировки. При нынешней производственной модели – по сути, стапельной сборке – мы выпускаем по 15 спутников в год, теоретически можем нарастить производство до 42. Этого недостаточно. Наш основной приоритет – внедрить новую индустриальную модель производства космических аппаратов.

Как я уже сказал, одними бюджетными средствами здесь не обойтись. Инвестиции в проекты планируем привлекать в том числе и на рынке облигаций. Облигации, централизованно выпускаемые финансовой структурой «Роскосмоса», планируется размещать на российских биржевых площадках, преимущественно среди уполномоченных банков, а также частных инвесторов, на следующих условиях: предельный объем – до 50 млрд руб., срок – 15–20 лет, выплата купонного дохода – каждый 181-й день. Стартовый выпуск облигаций намечен на 2023 г. в размере 10 млрд руб.

Эти средства станут основой для строительства двух серийных заводов для выпуска спутников. Один – в кооперации с «ИСС Решетнева», возможно, в Красноярске, потому что там все компетенции. Другой – предположительно в Московской области, потому что здесь куст других предприятий. Нужна оптимальная логистика, чтобы не возить материалы через всю страну.

Кроме того, мы планируем привлекать к строительству спутников частные компании – по этому пути давно идут США.

– Почему нет? «Мегафон» и «Сбер», «Газпром космические системы», «Ситроникс», БАРЛ и много других компаний. Мы ведем переговоры, пытаемся выстроить взаимодействие. Много команд в высшей школе – «Физтехе», Самарском государственном университете, в МГУ на космическом факультете, – которые в той или иной степени занимаются разработкой перспективных технологий в достаточно широком диапазоне, а также спутникостроением. Без инноваций в отрасли прорывы невозможны. Только опираясь на новые проекты, мысли и людей, можно что-то сдвинуть.

Разумеется, потребуется корректировка нормативной базы – рынок космических услуг должен стать привлекательным для частников. Эти услуги, как я уже сказал, должны продаваться, а не предоставляться бесплатно.

– Сегодня космическая группировка России не обеспечивает в полном объеме весь тот перечень услуг, в котором нуждается наша экономика. Бизнес, федеральные органы власти, регионы опираются в том числе на информацию из космоса. По российскому законодательству, регулирующему космическую деятельность, все услуги бесплатные. Но само по себе понятие «бесплатные услуги» в рыночной экономике – нонсенс. Бесплатная услуга не стимулирует ни потребителя, ни ее производителя, который обеспечивает в том числе и качество. Все услуги должны быть платными. Безусловно, есть ряд потребителей, например силовые структуры, которые продолжат их получать безвозмездно.

«Мы должны выпускать 200–250 спутников в год»

– «Сфера» – это совокупность космических группировок различного назначения. Количество спутников зависит от многих факторов. К примеру, чем больше спутников ДЗЗ обзорного типа находится на орбите, тем чаще вы видите ту или иную территорию, которая вас интересует. Вы можете поставить цель видеть эту территорию раз в сутки. Для этого нужна группировка с одним составом спутников. Можно поставить цель видеть ее 5 раз в сутки, а можно и через каждые 15 минут. Требования потенциальных потребителей услуг постоянно растут. Военные были бы удовлетворены, если бы видели любую территорию на земном шаре непрерывно. Информацию со спутников ДЗЗ нужно куда-то перебросить на Землю – в так называемую космическую магистраль, типа «Старлинка», как у Маска. Вот этим и определяется количество спутников в группировках и состав. «Сфера» сегодняшнего видения из-за финансовых ограничений носит характер в большей степени демонстрационный. Того, что погружено в ФКП и «Сферу», если пролонгировать это на рубеж 2030 г., явно недостаточно для наших потребителей. И мы будем вместе с частными компаниями, с привлечением внебюджетных средств работать над созданием более серьезной группировки. 

– Идеология строения спутников и предоставления услуг во всем мире сильно изменилась. У нас исторически сложилось, что спутникостроительные фирмы в большей степени находятся в НИОКРах. Потому что они занимались строительством тяжелых спутников на высоких орбитах, а многоспутниковые системы – это, как правило, низкие орбиты. И гарантия качества услуг связана уже не с работоспособностью отдельного аппарата, а с состоянием всей космической группировки. Если там несколько сотен аппаратов, то выход из строя одного-двух не критичен. Более того, вы можете своевременно пополнить группировку. Снизились требования и по элементной базе, по срокам активного существования, изменились конструкторские решения. Цена стала во главу угла. То есть космос стал прагматичным и бизнес-ориентированным. Если мы в России еще ведем разработку по принципу «затраты плюс», то во всем мире разрабатывают спутники под заданную стоимость. Нам нужно прийти к новой экономической модели, которая потянет за собой перестройку всей индустрии.

Мировая группировка сегодня – более 6700 космических аппаратов. И день ото дня она увеличивается. Сегодня Илон Маск выпускает по шесть спутников в день, планирует к 2030 г. создать группировку аж в 42 000 спутников. Производственные мощности Китая – свыше 500 спутников в год. Активно наращивают производственные мощности Европа, Индия, все ведущие страны, а мы индустриальную модель проспали. Надо наверстывать.

Основа серийного производства – выпуск однотипной надежной продукции. Вы же не можете строить завод и делать по 1–2 образца разных спутников. Поэтому унификация и стандартизация – два основных принципа, которые лежат в основе конвейерной сборки. Отрасль к этому была не готова. Мы с коллегами ищем пути, как ее трансформировать, научиться массово выпускать спутники.

Но это не самоцель. Цель – предоставление космической услуги. Она же предоставляется на земле. Информацию еще нужно принять, обработать и раздать потенциальным потребителям. Это очень сложная задача. Значит, надо научиться делать универсальные космические платформы, которые будут перевыпускаться в большом количестве, служебную аппаратуру для спутников. Вот этот переход от стапельной сборки к конвейерной – достаточно серьезный и мучительный. Он требует помимо перестройки производства и пересмотра подходов при проведении НИОКР смены привычного образа мыслить. Люди не всегда [к этому] готовы. Это беспокоит меня больше всего.

Хотим мы того или нет, но на рубеже 2025–2026 гг. мы должны выпускать 200–250 спутников в год – вместо 15 сегодняшних. А к 2030 г. выйти как минимум на спутник в день. Конечно, в одиночку это сделать тяжело, поэтому усилия коллег из частных компаний могут нам помочь. Мы вместе работаем над виртуальным обликом космической группировки, которая появится к 2030 г.

– Запускаться будут спутники с тем же функционалом, которые будет делать «ИСС Решетнева», используя импортозамещение. Мы практически решили проблему импортозамещения в «Глонассе». У нас же и там было достаточно серьезное присутствие иностранной ЭКБ и различного рода материалов. Как пример – «Глонасс-К2» в абсолютном большинстве опирается на отечественные решения. То же самое будет с «Экспрессами», то же самое мы сегодня закладываем и в «Сферу». Думаете, у нас есть иллюзии? Отнюдь. Мы живем в санкциях с 2014 г. А после 24 февраля о чем говорить?

– Электронная компонентная база – основа всей космической прибористики. Да, нам стало сложно покупать ее по сложившейся с 1990-х схеме у партнеров из Европы и Америки. Они перестали нам продавать. Сегодня все это под серьезными санкциями. Но они же не одни в мире. Существуют и другие страны, которые готовы с нами работать.

– «Глонасс» содержит то количество спутников, которое предусмотрено, даже с резервом. На орбите несколько типажей спутников – «Глонасс-М», «Глонасс-К», «Глонасс-К1». Группировке уже несколько десятков лет, и, естественно, промышленность выпускает новые улучшенные модификации. У них различные сроки активного существования, и на практике они их превышают. Пополняем по мере выхода из строя. Мы – по крайней мере сегодня – не испытываем проблем с этой группировкой двойного назначения. Точностные характеристики, которых ждут от этой системы, сегодня вполне конкурентоспособные и с GPS, и с «Галилео», и с «Бэйдоу».

«На смену напряженности придет разрядка»

– Учиться никогда не поздно, и не нужно этого бояться. Сначала они учились у нас, теперь мы у них. Да, мы учимся у них, выстраиваем контакты. Тем более сегодня нас не очень-то ждут в Европе и в Америке... Будем выстраивать отношения с теми странами, которые хотят с нами работать.

– Контакты продолжаются в основном, конечно, по теме функционирования МКС. Коллеги из НАСА и ЕКА заинтересованы в эксплуатации станции минимум до 2030 г. Я знаю, что они хотели бы и дальше.

– Я говорил о выходе после 2024 г. Решение о выходе из проекта не моя прерогатива – это уровень постановления правительства. И все подскажет техника. Насколько станция будет способна функционировать на рубеже 2028 г. Никто сегодня не может с точностью до года, до месяца сказать, что случится со станцией ближе к 2030 г. И мы должны иметь альтернативу, чтобы продолжать пилотируемую космонавтику ради будущих полетов к Луне, в дальний космос. Поэтому и родился проект Российской орбитальной станции (РОС), который мы сейчас форсируем. И в планах как раз на период 2028 г. начинать формировать эту станцию, чтобы ни в коем случае не было перерыва в пилотируемой космонавтике. Надо учитывать американский опыт, когда они делали перерыв. Это очень серьезно отразилось на многих аспектах и компетенциях. Зачем повторять чужие ошибки?

– В «Роскосмосе» еще денег на нее нет. Я не могу точно сказать, когда она появится. 12 апреля следующего года я надеюсь уже с исчерпывающими материалами прийти в правительство и к президенту, доказать ее необходимость.

– Наш план – работать и не создавать самим себе сложности. Желающих вокруг и так много. Потому что космос – достояние общечеловеческое. Нужно искать возможности объединять усилия, ведь познание дальнего космоса – дорогое удовольствие. Программа международной космической станции обогатила все страны. Это признают и европейцы, и японцы, и мы, и американцы. Мы не будем отказываться от сотрудничества. В сегодняшних условиях отгораживаться от кооперации там, где она еще есть и очень для нас важна, все равно что самим себе отрубать пальцы. Это в чистом виде популизм, вредный для страны и безответственный. Не хотят сегодня с нами работать Европа и США – это их выбор. Но есть другие страны, которые с нами с удовольствием сотрудничают. Будем строить отношения с ними. Соглашение по лунной программе с Китаем – пример этого. Нельзя замыкаться внутри одной страны, сейчас никто так не поступает. Жаль, что это случилось, но не в моих силах повлиять на политическую ситуацию. Важно помнить: любая война когда-нибудь заканчивается миром. На смену напряженности придет разрядка. По крайней мере, надеемся на это.

– Еще 10 лет назад у России было 40% на мировом рынке пусковых услуг. Мы упустили эти позиции. Давайте разберемся, почему и можно ли вернуться. Мы своевременно не озаботились созданием конкурентоспособной – и по техническим параметрам, и по экономическим показателям – ракеты-носителя.

Мы жили на старом багаже, доедая советское наследство. Мы просто проспали это время. Но постоянно ностальгировать по прошлому и возвращаться туда – неправильно. Надо четко рассчитывать свое будущее и место на мировом рынке. Россия не может себе позволить не иметь конкурентоспособную космическую отрасль. Мы должны и будем этим заниматься. И здесь важен правильный подход, опора на рыночные механизмы и рыночную экономику. Нужно делать это экономически выгодным, создавая конкурентоспособные решения, а не осваивать бюджетные средства и работать по принципу «затраты плюс» – постоянно находясь в НИОКР и не выдавая результата. Я против подобной практики. Нам придется работать в условиях серьезной конкуренции. Но мы должны все равно и иметь свою долю на внешнем рынке, и как минимум в полной мере обеспечить космическими услугами потребности своей страны. Пока мы этого не делаем.

– Если мы говорим о лунной программе и о полетах в дальний космос, тяжелый носитель абсолютно точно нужен. Но сегодня говорить о создании тяжелой ракеты как о первом приоритете мы не можем. Это не значит, что нужно сворачивать работы и вернуться к ним в 2035-м или в 2040 г. Нельзя останавливать процесс освоения технологий, бросать заделы, эти работы будут продолжаться. Но сейчас на первой очереди космическая группировка. Во вторую очередь надо развивать научный космос и пилотируемые программы. Конечно, мы должны задумываться и о дальнем космосе. Но надо правильно расставить приоритеты с учетом и финансово-экономических возможностей страны. Мы не можем идти путем, которым шел Советский Союз, тратя огромные средства на пилотируемые программы в ущерб прикладным вещам. Приоритеты другие. Но если бы вы услышали от меня, что мы не будем заниматься наукой и дальним космосом потому, что это не важно, – меня надо было бы сразу снять с этого кресла и отправить улицы подметать.