Правительство не отменяет ответственность за пиратский софт из недружественных стран

Правительство отказалось от предложения отменить ответственность за использование не лицензированного в России программного обеспечения (ПО), если оно принадлежит правообладателям из стран, поддержавших санкции против России. Эта норма предлагалась еще в начале марта, но в версии плана антикризисных мер правительства от 9 марта, с которой ознакомились «Ведомости», ее нет.

В последней известной версии плана действительно стоит «введение механизма принудительного лицензирования» для ПО (законопроект предлагается подготовить к 28 марта), а также отмена компенсаций иностранным компаниям из стран-санкционеров «за использование результатов интеллектуальной деятельности (РИД) в порядке принудительного лицензирования».

Предложение об отказе от преследования за пиратское ПО из стран, поддержавших санкции, было одной из мер поддержки российской IT-отрасли еще в версии от 3 марта. Об обсуждении этой идеи в начале марта также сообщала газета «Коммерсантъ», ссылаясь на версию предложений от 2 марта. Такой шаг мог бы временно смягчить последствия ухода из России крупных разработчиков ПО – Microsoft, IBM, Oracle и др., допускали собеседники газеты.

Представитель Минцифры напомнил «Ведомостям», что ведомство уже заявляло о том, что не поддерживает предложение о нелицензированном софте, выступая за «стимулирование перехода на российское ПО». Представитель правительства подтвердил, что предложение об отмене ответственности за пиратский софт там в данный момент не обсуждается. Он не стал уточнять, от какого ведомства было предложение и по какой причине от него было решено отказаться. Предложение вносило Минэкономразвития, утверждает собеседник «Ведомостей», близкий к одному из правительственных ведомств.

«План – живой инструмент, он менялся в процессе обсуждения с бизнесом, экспертами, отраслевыми министерствами», – прокомментировал вопрос ПО «Ведомостям» представитель Минэкономразвития. По его словам, теперь планируется ввести возможность «обязательного лицензирования для безопасности, защиты жизни и здоровья граждан в отношении программ для ЭВМ, баз данных, топологий интегральных микросхем и селекционных достижений». Собеседник добавил, что правительство будет разрешать использование технологий, которые используются «в определенных дефицитных товарах, включая компьютерные программы». В этом случае, говорит он, будет утвержден их конкретный перечень: «Это создаст возможность как для параллельного импортирования таких товаров, так и для их воспроизведения в стране».

Представитель министерства добавил, что в такие перечни не должны попасть товары, производимые и продаваемые в России в достаточном объеме. «Речь идет о компенсации определенных востребованных ресурсов, которые ограничены для потребления из-за недружественных действий ряда стран в отношении России», – резюмировал он.

Законодательство предусматривает как административную, так и уголовную ответственность за использование пиратского софта, напомнил управляющий партнер юридической компании «Иккерт и партнеры» Павел Иккерт. Штрафы за это до 2000 руб. для физлиц и до 40 000 руб. для компаний. «А в соответствии с УК РФ за распространение нарушающего закон и интересы правообладателя ПО предусматривается наказание вплоть до двух лет лишения свободы», – добавил юрист.

Механизм принудительного лицензирования предполагает предоставление права использования РИД законного правообладателя помимо его воли, отмечает Иккерт. Пока этот механизм широко в нашей стране не распространен. «Но сейчас мы вполне можем стать свидетелями выстрела из того самого «чеховского ружья» принудительного лицензирования, вероятность широкого применения которого до недавнего времени мало кем рассматривалась всерьез», – отмечает он.

Принудительное лицензирование прописано в Гражданском кодексе как мера, которая используется «в случае крайней необходимости», но подразумевает выплату компенсации правообладателю, добавляет директор по правовым инициативам ФРИИ Александра Орехович. Но теперь обсуждается отмена этой компенсации иностранным компаниям из стран, поддержавших санкции. «На практике это означает, что объектами интеллектуальной собственности, принадлежащими правообладателям из этих стран, мы не только будем пользоваться помимо их воли, но еще и не будем за это ничего платить», – поясняет эксперт Moscow Digital School Ефим Казанцев. Получается, что «принудительное лицензирование без компенсации» – это фактически то же самое, что и использование нелицензированного ПО, но, во-первых, только в отношении правообладателей из государств, поддержавших санкции, а во-вторых, вроде бы как в рамках правовых норм, считает Казанцев.

«Видимо, было принято решение, что пункт о принудительной лицензии ПО вступал в прямое противоречие с пунктом, предоставляющим возможность пользоваться нелицензируемым ПО», – добавила Орехович.

Хотя власти передумали отменять ответственность за использование пиратского ПО, обсуждаемые в данный момент меры также «довольно опасны для российской IT-отрасли», считает исполнительный директор АРПП «Отечественный софт» Ренат Лашин. «Эта мера может привести к значительным рискам в сфере информационной безопасности как для самих компаний, так и для государственных систем в целом», – опасается эксперт. Кроме того, такие меры могут привести к тренду на нелегальное внедрение и отечественного ПО, что приведет к сокращению доходов отечественных разработчиков и снижению темпов развития российской IT-отрасли. «Мы должны как можно скорее переходить на лицензионные версии российских аналогов зарубежных программ. Необходимо в кратчайшие сроки направить кадровые и финансовые ресурсы на создание и развитие требуемых отечественных решений», – полагает Лашин.

Юридически зарубежные компании, софт которых подпадет под принудительное лицензирование без компенсаций, могут оспорить эти решения в международном коммерческом арбитраже, «но тут возникают вопросы относительно исполнения его решений на территории России», отмечает Иккерт. В российских же судах оспорить эти решения и добиться выплаты компенсации у компаний не получится, считает юрист.