Как Иран живет без Google Play

Санкции Запада против Ирана привели к тому, что в стране возник собственный интернет – National Information Network, а у многих западных приложений появились местные клоны. Вместо YouTube в стране – Aparat, вместо Facebook – Cloob, вместо Uber – Snapp, вместо Groupon – Netbarg и Takhfifan. Все эти приложения можно скачать в местном аналоге Google Play под названием Cafe Bazaar.

Google Play в стране не заблокирован в отличие от App Store, который прекратил обслуживать иранцев в 2018 г. в ходе очередного витка санкций. Но и с официальным магазином Android есть ряд проблем. Во-первых, ряд западных приложений заблокирован по приказу иранских властей. Во-вторых, ряд компаний вроде антивируса Mcafee сами решили бойкотировать Иран. В-третьих, периодически из Google Play удаляют иранские приложения. Например, в прошлом году оттуда исчезли мессенджер Rubika и поисковик Zarebin. Наконец, из-за финансовых санкций иранцы не могут проводить онлайн-оплату за рубеж. Так что если бесплатные приложения в Google Play еще можно скачать, то платные недоступны.

Существуют способы обойти это ограничение. Например, по данным TechCrunch, пять лет назад у каждого десятого иранца была карта Visa и Mastercard, открытая в другой стране. Еще один способ – использовать для оплаты подарочные карты из других стран. В Иране есть много компаний, которые торгуют такими картами различных компаний.

Но все это лишние сложности. То, чего не получить на Google Play, можно легко найти и оплатить на его местном аналоге – Cafe Bazaar. А для разработчиков игр и другого платного контента единственный способ монетизировать его в Иране – это сотрудничать с Cafe Bazaar. Так поступают многие в том числе западные компании. Например, финская студия Supercell продвигает игру Clash of Clans, как правило, через Google Play, но в Иране – через Cafe Bazaar.

Обгоняя Google

37-летний Армандехи – один из основателей Cafe Bazaar. В 1999 г. в его школе в Тегеране появился компьютер с интернетом. Он был одним из первых старшеклассников, которым в 1999 г. позволили выйти в сеть, рассказывал он газете The Washington Post. Перед тем как пустить его за клавиатуру, учитель предупредил: «Только не рассказывай никому о том, что ты там увидишь. Это может задеть их убеждения и культурные ценности». Интернет его настолько поразил, что он решил работать программистом.

Изучив информатику в вузе, Армандехи преподавал Linux в компьютерном центре Технологического университета им. Амира Кабира. Затем писал ПО для МРТ мозга в исследовательском центре Тегеранского медицинского университета. А попутно с 2004 г. был одним из первых администраторов «Википедии» на персидском языке. «Часа по 4–5 в день я занимался в основном работой админа, – рассказывал он на своей странице на сервисе Quora. – Я пережил немало конфликтов, сталкивался с личными нападками <...> В конце концов после резкой реакции в мой адрес части сообщества я решил уйти не оглядываясь. Но я многое успел узнать о том, как вести себя с онлайн-сообществом, относиться к людям, достигать консенсуса и т. д. Все эти навыки помогли мне вести онлайн-бизнес». В 2006 г. он с друзьями основал стартап Zeerak Software и возглавил его. А в 2009 г. отправился почти на год в аспирантуру в Швецию.

«Вернувшись в Иран, я лишился всех возможностей, что были за его пределами: например, бронировать жилье через Airbnb, размещать приложения на Google Play», – рассказывал он The Washington Post. Армандехи написал приложение для иранского календаря (он отличается от исламского и европейского, по нему сейчас на дворе 1400 год). Но после возвращения в Иран его аккаунт в Google Play был заблокирован. «И все же я не был сильно недоволен. Я понял, что мы сможем создать все это в Иране самостоятельно», – говорит он.

Армандехи решил создать ни много ни мало, а аналог Google Play, который в то время вообще не работал в Иране. Армандехи с самого начала решил выходить на рынок мобильных приложений, а не ПО для компьютеров. «Количество пользователей смартфонов и планшетов росло в геометрической прогрессии, – объяснял он на Quora. – В большинстве стран люди тратили больше времени на просмотр веб-страниц с мобильных устройств, чем с настольных компьютеров. А для интернет-стартапов лучше иметь побольше клиентов, которые тратят пусть немного, но часто, чем поменьше клиентов с тратами побольше».

Армандехи в 2011 г. создал магазин приложений для Android под названием Cafe Bazaar. Второй основатель стартапа – его университетский приятель Амин Амиршарифи. Но, судя по Linkedin, если Армандехи сразу полностью посвятил себя Cafe Bazaar, то Амиршарифи первые годы существования стартапа продолжал работать в других компаниях.

Между тем дела у Cafe Bazaar пошли неплохо с самого начала. Через три месяца после запуска у стартапа было уже 100 000 пользователей. Его пример вдохновил других программистов. В 2013 г. американские санкции были ослаблены, и Google Play стал доступен для иранцев, пусть только для скачивания бесплатных приложений. Руководство Google обнаружило, что в Иране его рыночная ниша уже поделена между местными игроками, лидером среди которых был Cafe Bazaar с 6 млн пользователей. Он предлагал приложения от 3000 разработчиков, подавляющее большинство которых было из Ирана.

Страна-инкубатор

Местным IT-стартапам сильно помог ЦБ Ирана, который ввел и активно пропагандировал оплату коммунальных услуг онлайн, пишет TechCrunch. Благодаря этому население привыкло к платежам в интернете и охотно стало заказывать по сети товары и услуги. В 2016 г., по данным компании Edoramedia, 5% иранцев что-то покупали онлайн каждый день, 16% – не реже раза в неделю, а 39% – как минимум раз в месяц. Чаще всего люди приобретали программы и игры, а также билеты на транспорт.

Международные санкции в некоторой степени оказались выгодны предпринимателям, признает The Washington Post. Им не приходится конкурировать с сильными международными компаниями, а только бороться с местными соперниками, находящимися в равной весовой категории. «Если бы Иран был открыт для всех видов глобальных продуктов и услуг <...> может быть, никакого Cafe Bazaar и не было бы вовсе!» – говорил Амиршарифи интернет-изданию Mobile World Live.

Но если на старте бизнеса санкции оказывались полезны, то по мере его становления они создавали все больше и больше проблем. «С другой стороны, если бы были хорошие отношения и развитое сотрудничество с международными компаниями, эта иранская отрасль экономики (разработка приложений для смартфонов. – «Ведомости») могла бы быть куда больше, чем она есть», – продолжал Амиршарифи. Когда в 2016 г. Cafe Bazaar предпринял международную экспансию и вышел на рынок Афганистана, где говорят на варианте персидского языка, то не смог решить проблему оплаты и был вынужден предлагать местным пользователям только бесплатные приложения. У Cafe Bazaar есть пользователи в США, Турции, Ираке и ряде других стран, которые говорят на персидском. Но они тоже сталкиваются с невозможностью оплаты в Cafe Bazaar.

Есть у санкций и много других отрицательных последствий. Например, в марте 2012 г. Cafe Bazaar стал сотрудничать с датским стартапом Zendesk, который выпускает решения для службы поддержки клиентов. «Мы частная компания, поэтому санкции на нас напрямую не распространяются», – объяснял директор Cafe Bazaar по международному взаимодействию Али Ахмади интернет-изданию PandoDaily. К тому же иранцы надеялись, что европейский стартап не станет обращать внимания на американские санкции. Видимо, они просчитались. В ноябре того же года Zendesk неожиданно прекратил работать со стартапом.

Cafe Bazaar сотрудничает с разработчиками по всему миру. Например, в нем можно скачать хиты вроде Clash of Clans финской студии Supercell. Cafe Bazaar оставляет себе 30% от транзакций пользователей. А если сам занимается локализацией приложения, то может удерживать до 50% заплаченных пользователями денег. Но банки опасаются вторичных санкций и порой всеми правдами и неправдами не переводят студии-разработчику ее часть выручки. «Некоторые банки вроде HSBC, тесно связанные с финансовой системой США, могут уклоняться от проведения транзакции» – так жаловался Ахмади PandoDaily. Впрочем, обычно Cafe Bazaar в конце концов находит банк, готовый отправлять деньги в нужную страну.

Чтобы зарабатывать на рекламе в Cafe Bazaar, Армандехи пытался привлекать зарубежные сервисы онлайн-рекламы. Но ему отказали и американская AdMob, и индийская InMobi. В итоге Армандехи стал сооснователем их иранского клона Adad, который теперь показывает местную рекламу.

Санкции не помешали обзавестись иностранным инвестором. В 2018 г. нидерландская компания International Internet Investment Coöperatief (IIIC) приобрела 10% материнской компании Cafe Bazaar – Hezardastan Holdings. Сделка прошла из оценки всего бизнеса в 380 млн евро. Это дало Армандехи повод заявить: «Мы планируем превратить Cafe Bazaar в единорога» (цитата по иранской газете Financial Tribune). Hezardastan помимо Cafe Bazaar владеет приложением онлайн-объявлений о купле-продаже Divar и Balad (навигатор, основанный в 2018 г. более чем с 5 млн пользователей).

Надо сказать, что это была не первая инвестиция IIIC в Иран. За год до этого IIIC инвестировала в другой иранский стартап – интернет-магазин Digikala, выложив $100 млн за 21%-ную долю. А по состоянию на апрель 2021 г. доля IIIC в Hezardastan Holdings составляла уже 15,5%.

Сколько зарабатывает Cafe Bazaar

В условиях, когда на пути внешней экспансии стоят финансовые санкции, Cafe Bazaar развивает внутренний рынок. С 2019 г. компания выпускает отчет об итогах года не только на персидском, но также на английском и китайском языках – для тех разработчиков, которые заинтересованы в выходе на иранский рынок. На Ближнем Востоке живет более 500 млн человек, из которых 300 млн пользуются интернетом, говорится в последнем отчете, вышедшем в мае 2021 г. За год с февраля 2020 г. проводимое за мобильными играми время увеличилось на 24%, а количество загрузок игр – на 28%, ссылается отчет на данные компании AdColony Inventory. Ближний Восток – самый быстрорастущий игровой рынок мира. На втором месте – Латинская Америка, где средний темп роста скачиваний чуть менее 14%.

Иран Cafe Bazaar называет третьим крупнейшим рынком игр на Ближнем Востоке и 30-м в мире с объемом $475 млн за год. Его обгоняют Саудовская Аравия ($855 млн, 20-е место в мире) и Турция ($896 млн, 29-е место). А в этом, 2022 году, по прогнозам компании, объем рынка игр на Ближнем Востоке должен достичь $4,4 млрд. Смартфоны есть у 69 млн иранцев при населении страны в 85 млн. Из них 12 млн владеют iPhone. Официально они не поставляются в Иран, но ввозятся в страну окольными путями. А у 55 млн – Android, причем более половины телефонов производства Samsung. За ним с большим отрывом следуют Huawei и Xiaomi.

Cafe Bazaar, по его собственным данным, в 2020 г. преодолел отметку в 45 млн пользователей. 6,6 млн из них пользуются Cafe Bazaar каждый день. С платформой работает более 20 000 разработчиков со всего мира. Но главные клиенты – геймеры. На Cafe Bazaar можно скачать 18 000 игр, из них в 8000 предусмотрена оплата.

В своем блоге Cafe Bazaar писал, что в 1399 персидском году (с марта 2020 г. по март 2021 г. по европейскому календарю) пользователи Cafe Bazaar совершили на 48% больше покупок, чем годом ранее, – почти 27 млн. Их общая сумма – 280 млрд томанов. В томане 10 риалов, т. е. речь идет примерно о $67 млн, которые были разделены между разработчиками и Cafe Bazaar.

Похоже, основатели считают, что Cafe Bazaar теперь может развиваться без их участия. Армандехи в июле прошлого года ушел с поста председателя совета директоров Cafe Bazaar, чтобы сосредоточиться на развитии сервиса онлайн-объявлений Divar. А Амиршарифи в феврале прошлого года покинул пост гендиректора Cafe Bazaar, который занимал до этого пару лет. Судя по его Linkedin, сейчас он живет в Амстердаме и числится предпринимателем-резидентом (entrepreneur in residence) в Hezardastan Holdings, владеющей Cafe Bazaar. Фактически это творческий отпуск, для того чтобы придумать новый стартап.